дилъ изъ комнаты; дѣлами управлялъ Начальникъ его штаба, Генералъ Сухозанетъ, весьма ласковый въ обращеніи съ офицерами, но строгій и взыскательный по службѣ.
Въ Рейхенбахѣ нечаянно увидѣлся я съ своими товарищами изъ Кадетовъ, выпущенныхъ въ разные полки послѣ меня. Всѣ они были Капитанами и смотрѣли въ Маіоры, хотя въ Корпусѣ по наукамъ въ классахъ сидѣли ниже меня. По этому, для выслуги, армейская пѣхотная служба казалась мнѣ предпочтительнѣе артиллерійской, въ которой отъ Прапорщика до Капитана многіе въ 15 лѣтъ не доходятъ; я самъ уже пятый годъ служилъ Поручикомъ.
Обыкновенное сборище офицеровъ въ Рейхенбахѣ было въ трактирахъ, гдѣ одни играли въ билліардъ, а другіе курили трубки. Передъ входомъ въ эти храмы празднолюбія стояло множество мальчиковъ и дѣвочекъ съ корзинами, въ которыхъ были ягоды, конфекты, хлопушки и всякія бездѣлки, для продажи. За нѣсколько грошей мальчики дрались между собою до крови, а дѣвочки на все соглашались.... Столько нравственность ихъ была развращена. Всякаго входящаго офицера они упрашивали, чтобы купилъ у нихъ что нибудь, или
