та артиллеріи слѣдовала по дорогѣ между пѣхотными колоннами. Случилось, что, на поворотѣ дороги къ городу влѣво, пѣхота пошла прямо черезъ поле, а наша артиллерія растянулась по дорогѣ. Мы, я и Подполковникъ, ѣхали двое впереди, какъ вдругъ увидѣли справа изъ лѣса скачущихъ къ намъ человѣкъ семь кавалеристовъ, въ темно-синихъ шинеляхъ; но какъ мѣлкій дождь закрывалъ всѣ предметы туманомъ, то мы не могли разсмотрѣть, какой они націи. Какъ-же велико было наше изумленіе, когда, всматриваясь въ этихъ, подъѣхавшихъ къ намъ весьма близко кавалеристовъ, мы могли видѣть ихъ усы, и по вооруженію и по высокимъ куньимъ шапкамъ узнали, что это Французы, конечно не простые, а какой-либо Генералъ со свитою! Они подскакали къ намъ—что называется—подъ самый носъ, и передній изъ нихъ, съ прекрасными черными глазами и усиками, разглядывая наши пушки, сказалъ вопросительно: Russe?—Но въ ту-же минуту всѣ они пируэтомъ повернули лошадей назадъ, и поскакали опять къ лѣсу, передъ которымъ уже высыпало синихъ кавалеристовъ болѣе эскадрона. Ударить на насъ они не смѣли; однако мы съ Подполковникомъ весьма засуетились, видя столь близкую опасность. Онъ тотчасъ
