го языкомъ, кушать на фарфорѣ серебромъ, знакомить желудокъ, вмѣсто добрыхъ пахучихъ щей, съ разноцвѣтными супами и соусами, наконецъ отвѣчать пантомимою и пальцами на затѣйливые вопросы прекрасныхъ дамъ. Такое положеніе было ему въ тягость, и онъ самъ чувствовалъ, что попалъ не въ свою тарелку.
Какъ начался первый день, такъ продолжались и всѣ прочіе въ продолженіе цѣлыхъ двухъ недѣль. Каждое утро ливрейный слуга приносилъ намъ въ Саксонскомъ фарфорѣ кофе и чай съ бисквитами; обѣдъ всегда былъ изобильный и лакомый. Къ намъ стали пріѣзжать въ гости сосѣди, съ которыми пріятно было знакомство. Офицеры другихъ ротъ нашей бригады, не имѣя подобной квартиры, завидовали нашему благополучію. Мы проводили время чрезвычайно пріятно и весело. Каждый вечеръ было у насъ собраніе дамъ и кавалеровъ: шутили, играли, рѣзвились. Со мною въ походѣ была гитара; мы пѣли романсы и танцовали мазурки. Хозяйская племянница, панна Текла, болѣе всѣхъ одушевляла наше общество. Мы забывали о военномъ времени, и предавались нѣжнѣйшимъ упоеніямъ сердца. Здѣсь мы испытали въ полной мѣрѣ, какъ Польки образованы, любезны и привлекательны. Замужнія лю-
