ными пріятностями, онѣ всегда жеманны; по ихъ стыдливой скромности и потупленнымъ взорамъ можно-бы каждую почесть Весталкою; но пламя вѣчнаго огня, къ сожалѣнію, у нихъ никогда не возгорается.... Всѣ онѣ весьма привлекательны, и столько чувствительны ко вздохамъ, что не выдерживаютъ смѣлыхъ атакъ обольстителей. Въ городахъ Саксоніи не видно ни лоскутьевъ на людяхъ, ни бѣдныхъ, полуразвалившихся хижинъ. Въ этомъ, кажется, полиція довольно строга; даже не позволяетъ таскаться по улицамъ тунеядцамъ: всякому праздношатающемуся есть мѣсто и работа, и всякой признакъ бѣдности прикрытъ благовидностію. Нѣтъ унылаго опустѣнія въ развалинахъ; все дурное прибрано къ мѣсту; не видно безобразныхъ нищихъ, изуродованныхъ развратомъ; не видно преступниковъ въ тяжкихъ цѣпяхъ, подъ стражею штыковъ собирающихъ по улицамъ милостыню. Ничто не напоминаетъ о бѣдствіяхъ человѣческихъ; все въ обновленіи, все улыбается. Вотъ гдѣ видно благоустройство и мудрость правителей.
Въ предмѣстіи, на улицѣ, называемой Никольскою (Niclas-Gasse), находятся иску-
