| 867 | АНТ | БОГОСЛОВСКАЯ | АНТ | 868 |
сіи сдѣлалась Низибія, куда бѣжали еретическіе учителя. Эта школа обнаружила богатую литературную дѣятельность, систематизируя догматическое ученіе и библейскіе принципы, и процвѣтала до позднѣйшаго періода среднихъ вѣковъ. 3) Третій періодъ отмѣчаетъ собою упадокъ антіохійской экзегетической школы вслѣдствіе несторіанскихъ споровъ и смутъ, произведенныхъ монофизитами. Тутъ такъ же можно назвать нѣсколько православныхъ учителей, хотя и уступающихъ прежнимъ въ самобытности, глубинѣ и производительности, каковы были: Маркъ, Нилъ (ум. ок. 450 г.), Викторъ, Кассіанъ — все ученики Іоанна Златоуста. Посвященный Златоустомъ ок. 400 г., въ санъ діакона, Кассіанъ былъ монахомъ и священникомъ въ южной Галліи (ум. ок. 431 г.) и писалъ на латинскомъ языкѣ. Викторъ составилъ комментарій на евангеліе отъ Марка. Проклъ, патріархъ константинопольскій (ум. ок. 447 г.), писалъ бесѣды и посланія. Василій (ок. 500 г.), епископъ иренопольскій въ Киликіи, примыкаетъ къ Діодору и Ѳеодору. Несторіанинъ Косма, вслѣдствіе своихъ путешествій въ Индію получившій названіе Индикоплевста, жилъ ок. 540 года и въ экзегетическомъ и библейскомъ богословіи слѣдовалъ Ѳеодору. Другіе ученики Ѳеодора мопсуестскаго, многочисленные сирійскіе несторіане экзегеты и писатели, перечислены у Ассемани. Всѣ антіохійскіе экзегеты писали на греческомъ языкѣ; сирійскаго же и еврейскаго или совсѣмъ не знали, или знали неудовлетворительно и пользовались экзаплами Оригена лишь для объясненія текста и то не въ критическомъ, а только въ экзегетическомъ интересѣ, какъ своего рода лексикономъ. Только несторіане въ Персіи стали пользоваться сирскимъ языкомъ, который былъ какъ церковнымъ, такъ и придворнымъ языкомъ. Уже Ива, Кума и Пробъ переводили въ Едессѣ творенія Діодора и Ѳеодора на сирскій языкъ, на каковомъ еще и доселѣ сохранились нѣкоторыя изъ ихъ твореній. Съ упадкомъ антіохійской экзегетической школы заканчиваются самостоятельныя изслѣдованія экзегетики. Послѣдующія поколѣнія болѣе или менѣе черпали изъ богатаго родника — антіохійскихъ источниковъ, съ которыми бл. Августинъ познакомилъ и латинскихъ отцевъ. Труды антіохійскихъ отцовъ вообще имѣли большое значеніе для разумѣнія Св. Писанія. Ихъ строгая, историко-грамматическая экзегетика составляла прямую противоположность произвольнымъ мистико-аллегорическимъ истолкованіямъ Оригена и его учениковъ. Когда Оригенъ находилъ въ буквальномъ смыслѣ часто невозможное, противорѣчивое и нѣчто недостойное Бога, то антіохійцы выдвигали положеніе, что каждое мѣсто Св. Писанія прежде всего должно быть понимаемо въ своемъ буквальномъ смыслѣ. Заслуга антіохійцевъ въ области экзегетики есть безусловна и относительна. Они построяли экзегетическую науку, съ одной стороны, на объективныхъ принципахъ и фактически примѣняли ее съ помощью надлежащихъ научныхъ средствъ въ бесѣдахъ и комментаріяхъ, съ другой стороны, боролись противъ чрезмѣрности и произвола оригеновскаго толкованія, указывая непригодность и опасность этого способа. Если Оригенъ своимъ исполинскимъ трудомъ — Экзаплами — и своими комментаріями положилъ начало научной экзегетикѣ, то онъ все-таки не достигъ предположенной цѣли, потому что не исходилъ изъ правильныхъ герменевтическихъ принциповъ и правилъ и не дѣлалъ надлежащаго употребленія пособій при объясненіи. Этой цѣли суждено было достигнуть антіохійцамъ, которые умѣло воспользовались результатами предшествующаго времени и пользовались толкованіемъ по здоровымъ принципамъ. Бесѣды св. Іоанна Златоуста, комментаріи Ѳеодора «на 12 малыхъ пророковъ и посланія ап. Павла», фрагменты Полихронія «на Даніила, Іезекіиля и Іова» и особенно комментаріи Ѳеодорита кирскаго на всѣ времена сохранятъ свое образцовое значеніе, хотя бы нѣкоторыя изъ ихъ объясненій, разсматриваемыя при свѣтѣ изслѣдованій новаго времени и оказались несостоятельными.
