| 847 | БОГ | БОГОСЛОВСКАЯ | БОГ | 848 |
своемъ началѣ эти внѣшнія богослужебныя формы восходятъ къ первымъ вѣкамъ христіанства, завѣщаны І. Христомъ, Его апостолами и примыкаютъ къ формамъ ветхозавѣтнаго богосл. Такъ, первенствующіе христіане заимствовали отъ ветхозавѣтной церкви время молитвъ каждаго дня, псалмы и нѣкоторые праздники. Въ послѣдующій періодъ установленіе богослужебныхъ формъ было дѣломъ предстоятелей церкви и вызывалось самымъ характеромъ христіанства. Какъ религія новая, чисто-духовная и совершенная, оно не могло вмѣщаться въ формы ветхозавѣтнаго обряда, а должно было создать и дѣйствительно создало свои собственныя. Первоначально болѣе или менѣе однообразныя во всей церкви, онѣ съ теченіемъ времени получили свой особый видъ на востокѣ и западѣ. Отличительная черта восточной церкви заключается въ данномъ отношеніи въ томъ‚ что при всемъ богатствѣ формъ и великолѣпіи внѣшности бог. она сумѣла соблюсти равновѣсіе между формой и содержаніемъ, найти границу между бездушнымъ формализмомъ и разсудочнымъ дидактизмомъ, съ одной стороны, и безпредѣльною игрою воображенія и неопредѣленною чувствительностью, съ другой. Ея богослужебныя формы просты и безыскусственны, но въ то же время и величественны, — соотвѣтствуютъ простотѣ и величію воплощаемой въ нихъ религіозной идеи. Истинно-прекрасная форма органически сливается съ своимъ религіознымъ моральнымъ содержаніемъ и всегда точно и вѣрно живописуетъ его возвышенныя идеи. Въ силу этого неразрывнаго единства художественной формы и религіозно-нравственнаго содержанія, внѣшняя сторона православнаго бог., преисполненная художественнаго элемента, дѣйствуя на эстетическое чувство, одновременно дѣйствуетъ и на его религіозно-нравственное состояніе. Соотвѣтствіе внѣшнихъ формъ бог. его содержанію приводитъ далѣе къ тому, что всѣ онѣ проникнуты духомъ строгой церковности, не представляютъ и тѣни чего-нибудь мірского и свѣтскаго, тѣмъ болѣе пустого или нечистаго, легкомысленнаго и ласкающаго лишь зрѣніе и слухъ. Символическія дѣйствія православнаго бог. понятны, не носятъ слѣдовъ туманности и неясности, а взятыя вмѣстѣ съ другими внѣшними формами отличаются поучительностью и назидательностью, создаютъ не искусственно приподнятое настроеніе, а глубокое, спокойное, захватывающее все существо человѣка, чувство. Въ противоположность этому бог. западной церкви разсчитано на внѣшній, бьющій въ глаза, эффектъ. Въ цѣляхъ привлеченія въ храмъ какъ можно больше народа латинское духовенство перенесло въ церковь все то, что составляетъ принадлежность публичныхъ зрѣлищъ: театральныя декораціи, свѣтское пѣніе, такую же музыку и не менѣе свѣтскую живопись и скульптуру. Такъ, почти неизвѣстныя храмамъ восточной церкви статуи представляютъ обычное явленіе въ католическихъ костелахъ. Нѣкоторыя изъ нихъ, какъ, напр., статуи Божіей Матери, убираются къ выдающимся праздникамъ въ изящные дамскіе наряды, сшитые по послѣдней модѣ. Для этой цѣли въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ, напр.‚ въ Испаніи существуютъ цѣлыя женскія общины. Чрезмѣрное развитіе внѣшности заслонило въ западной церкви содержаніе богосл. и даже исказило самую идею, облекая ее въ несоотвѣтствующія формы. Въ силу этого оно не столько поучаетъ и назидаетъ человѣка, сколько поражаетъ его зрѣніе и слухъ. Другая особенность богосл. западной церкви заключается въ разъединеніи народа и клира. Она вызывается совершеніемъ богосл. на латинскомъ языкѣ, мало или даже совсѣмъ непонятномъ для слушателей. Благодаря этому присутствующіе въ храмѣ остаются какъ бы посторонними зрителями, не принимающими прямого и живого участія въ тѣхъ службахъ, которыя священники совершаютъ не столько для себя, сколько для народа. Молитвословія и жертвоприношенія пастыря и паствы утрачиваютъ характеръ единомыслія и единогласія.
Еще болѣе особенностей предста-
