| 957 | БОР | ЭНЦИКЛОПЕДІЯ. | БОР | 958 |
баго зова, прибылъ къ отцу изъ Ростова, о чемъ и говорится у Іакова черноризца. Владиміръ былъ уже старъ и впалъ въ болѣзнь, между тѣмъ на Русь совершили набѣгъ печенеги: Владиміръ выслалъ противъ нихъ Бориса съ большимъ воинствомъ и вскорѣ умеръ (въ 1015 году). Святополкъ возсѣлъ на великокняжескомъ престолѣ въ Кіевѣ и немедленно принялся за выполненіе своихъ преступныхъ замысловъ относительно братьевъ и прежде другихъ — относительно св. Бориса и Глѣба. Онъ былъ женатъ на дочери польскаго короля, католика Болеслава, самъ принялъ католичество, и возможно, что въ своихъ планахъ единовластительства въ русской землѣ находилъ поддержку какъ со стороны тестя, такъ и въ содѣйствіи и подстрекательствѣ римско-католическаго духовенства, питавшаго надежды на распространеніе чрезъ него латинства на Руси, какъ этого добивались римо-католики со времени принятія русскими христіанства. Во всякомъ случаѣ Святополкъ задумалъ погубить братьевъ и, занявъ княжескій престолъ въ Кіевѣ подговорилъ и послалъ убійцъ къ Борису, который въ это время возвращался изъ похода противъ печенеговъ и остановился на рѣкѣ Альтѣ, подъ Переяславлемъ: здѣсь нашли его убійцы. Борисъ уже зналъ о смерти отца и горько сѣтовалъ, что онъ умеръ и похороненъ безъ него, получилъ онъ также извѣстіе и о томъ, что Святополкъ вступилъ на кіевскій престолъ. Дружина, бывшая съ Борисомъ, совѣтовала ему поспѣшить въ Кіевъ и самому возсѣсть на «отчій столъ», потому что «его всѣ желали» — за него было войско, его желали кіевляне. Борисъ, какъ истинный христіанинъ, охраняя святость братскихъ отношеній и правъ старшинства, отвергъ предложеніе: «не могу поднять руки на старшаго брата, — сказалъ онъ, старшій братъ будетъ мнѣ вмѣсто отца». Тогда дружинники покинули его — разошлись. По Нестору, Борисъ самъ распустилъ ихъ по домамъ, не желая, чтобы они гибли въ междуусобной войнѣ его съ братомъ и собираясь лично отправиться къ нему, чтобы установить и сохранить истинно братскія отношенія; по разсказу Іакова черноризца, дружинники сами разошлись — бросили его, потому что онъ не согласился на ихъ предложеніе — «не захотѣлъ служить выгодамъ Русской земли», «общеземскому дѣлу» (Забѣлинъ). Борисъ остался одинъ, съ немногими «отроками» — слугами. Онъ, повидимому, не зналъ, что къ нему уже посланы Святополкомъ убійцы, хотя ожидалъ и готовился къ этому (такъ по Іакову, по Нестору — онъ былъ извѣщенъ объ отправленіи къ нему убійцъ и потому готовился христіански встрѣтить и перенести мученическія страданія); убійцы прибыли къ его шатру глубокой ночью, выждали когда онъ, проснувшись рано утромъ, молился за утреннимъ богослуженіемъ, ворвались въ шатеръ и, «какъ звѣри дивіи», набросились на него и закололи копьями. — Іаковъ черноризецъ такъ описываетъ эту мученическую «страсть» св. Бориса... «Внутри шатра пламенно, до изнеможенія силъ, молился св. князь до поздняго вечера, затѣмъ возлегъ онъ на одрѣ своемъ и горько плакалъ, сонъ бѣжалъ отъ его очей, а убійцы лютые уже приближались. Наступало утро — время заутрени. То былъ воскресный день... Блаженный князь велѣлъ находившемуся при немъ священнику служить заутреню (въ спискѣ XII в. — «заоутрьнюю», XIV в. — «оутренюю»), самъ же всталъ съ постели, надѣлъ обувь, умылъ лицо и началъ молиться Господу Богу. Посланные Святополкомъ убійцы пришли еще ночью, скрывались и теперь только показались предъ княжескимъ шатромъ, въ которомъ «блаженный страстотерпецъ самъ пѣлъ псалтирь заутреннюю»; его извѣстили о приближеніи убійцъ, онъ продолжалъ пѣніе псалмовъ (шестопсалміе): «Господи, чьто ся оумножиша сътоужающіи; мнози въсташа на мя»... «Господи, Боже мой, на Тя уповахъ, спаси мя» (по сп. XII в.), засимъ канонъ и, кончивъ утреню, началъ молиться предъ иконой Господней, прося сподобить его «пріяти страсть», а когда услышалъ подлѣ шатра «топотъ» (по сп. XIV в., въ сп. XII в. — «шпътъ»), затрепеталъ,
