| 1029 | БРА | ЭНЦИКЛОПЕДІЯ. | БРА | 1030 |
лософъ и позднѣе Алексѣй Комнинъ сдѣлали обязательнымъ обрученіе въ церкви. Значеніе церковнаго вѣнчанія для признанія дѣйствительности брака признано въ 74 нов. Юстиніана (4 гл. §§ 1 и 2), а съ патр. Аѳанасія и имп. Андроника ни одинъ бракъ не могъ быть заключенъ безъ вѣдома и благословенія приходскаго священника (nov. 1306 c. II Zach. I. G. R. III, 632). Тогда чинъ обрученія получилъ усиленное развитіе и, постепенно видоизмѣняясь, къ XVII ст. получилъ свой настоящій видъ; съ вѣнчаніемъ же онъ соединялся и въ XVI в.‚ а обязательно у насъ соединяется въ силу указа 1775 г. (П. С. З. 14356 п. 3 ср. 31 ст. X т. Св. Зак. и исключеніе для Высочайшихъ Особъ по 143 ст. т. I зак. осн. Выс. утв. докл. Синода 24 апр. 1841 г.). Изъ исторіи этого чина любопытно отмѣтить, что благословеніе обручаемыхъ горящими свѣчами наблюдается въ спискахъ XV в.‚ а въ слѣдующемъ XVI в. обрученіе кольцами иногда замѣнялось обрученіемъ крестами и существовало прилѣпленіе теплаго воска къ волосамъ жениха и невѣсты и постриженіе власовъ. Что касается церковнаго вѣнчанія, то оно старше церковнаго обрученія. Кромѣ неопредѣленнаго указанія св. Игнатія, который говоритъ о заключеніи христіанскаго брака по мысли епископа, имѣются болѣе точныя свѣдѣнія объ этомъ бракѣ у св. Климента александрійскаго, который въ 3 кн. своего Педагога, осуждая ношеніе женщинами накладныхъ волосъ, говоритъ: на кого пресвитеръ при этихъ волосахъ возлагаетъ руку, кого благословляетъ? Не жену, вступающую въ бракъ, а чужіе волосы и слѣдовательно чужую голову. Въ Строматахъ св. отецъ заключаетъ: только тотъ бракъ освящается, который совершается словомъ молитвы. Тертулліанъ въ соч. — К женѣ — пишетъ: могу ли описать счастіе брака, который заключаетъ церковь, утверждаетъ приношеніе, запечатлѣваетъ благословеніе, свидѣтельствуютъ ангелы, утверждаетъ Отецъ. Слововыраженія сего церковнаго учителя наводятъ на основательное предположеніе о первоначальной формѣ христіанскаго брака: церковное благословеніе брака соединялось съ Божественной Литургіею. Сопоставляя теперешній чинъ вѣнчанія съ чиномъ литургіи, нельзя не замѣтить, что онъ по отдѣленіи отъ литургіи въ самостоятельный обрядъ сохранилъ ея общій типъ: апостолъ, евангеліе, сугубая ектенія, ектенія просительная, сподоби насъ Владыко, Отче нашъ, миръ всѣмъ... общеніе чаши. Въ древнихъ же спискахъ вѣнчанія были и болѣе точныя указанія, напр. въ XIII в. (сп. криптоферратскій) было возглашеніе: «преждеосвященная святая святымъ», у Симеона Солунскаго (XIV) встрѣчаемъ и запричастный стихъ: чашу спасенія, а въ древнерусскихъ и возношеніе: «пріимите, ядите». Составъ молитвъ, какъ и другихъ частныхъ подробностей чина, возвращаетъ насъ къ ветхому завѣту, когда благословеніе брака имѣло несомнѣнно религіозный характеръ, и когда въ благословенныхъ Богомъ семействахъ патріарховъ даны высокіе образцы супружскаго благополучія. Въ ветхомъ завѣтѣ участіе въ брачномъ обрядѣ раввина признавалось необходимымъ: раввинъ былъ свидѣтелемъ брачнаго контракта, онъ же полагалъ на невѣсту священное покрывало, произносилъ семь благословеній и предлагалъ брачущимся чашу съ виномъ. Въ еврейскомъ же бракѣ мы находимъ и кольцо и соединеніе рукъ и круговое движеніе (невѣсты) и начало употребленія вѣнцовъ (вѣнковъ на брачномъ торжествѣ). Отдѣльные изъ брачныхъ обрядовъ, относящихся къ составу современнаго чина, могли быть ранѣе и въ языческихъ обычаяхъ, такъ что напр. даже общую чашу мы видимъ въ древне-римской формѣ заключенія религіознаго брака (confarreatio), хотя и затруднительно было бы установить фактическое преемство между христіанскими и языческими брачными обрядами. Та же общая чаша едва ли вошла въ составъ христіанскаго чина изъ римской конфарреаціи, такъ какъ эта древняя брачная форма была ко времени христіанства самими римлянами забыта. Ко времени же составленія чина вѣнчанія брачные обряды
