Викторъ Алекс. Да... да... Вполнѣ... Вы хотѣли сказать, что религіозныя убѣжденія каждаго человѣка настолько его личное дѣло, настолько дѣло его совѣсти, его души, его внутренняго „я“, что никто не вправѣ ихъ касаться... Вы хотѣли сказать, что никакіе доводы не могутъ поколебать этихъ убѣжденій, потому что въ каждой религіи, какой бы она ни была, главное — вѣра... Разумъ и анализъ тутъ ни причемъ... Вѣра — все... вѣра... Въ религіи вѣра сдвинетъ горы... Въ религіи вѣра также перевернетъ землю, какъ въ наукѣ — рычагъ Архимеда, вѣдь вы это хотѣли сказать... Да?..
Краева (нерѣшительно). Да... это...
Викторъ Алекс. (воодушевляясь). Анна Николаевна!.. Но какая же здѣсь... у людей, къ которымъ ушла Елена Сергѣевна какая же здѣсь религія? Подумайте... Прошу васъ, подумайте... Вы поймете... вы непремѣнно поймете... Прежде всего: христіанство это или нѣтъ? Попробуйте рѣшить этотъ вопросъ... Если подумаете... если попробуете, вы увидите, что это самое грубое язычество, замаскированное... христіанствомъ... Да... Да... Именно замаскированное... У нихъ свои идолы: великій, святой учитель, матушка и небесный сонмъ. Этихъ идоловъ они подносятъ той темной массѣ, которая сначала хочетъ видѣть, а потомъ вѣрить, — также, какъ какіе-нибудь новозеландскіе дикари. Значитъ они, язычники... А христіанскіе принципы имъ нужны только для того, чтобы не расходиться съ настоящей вѣрой, въ которой вѣками росла эта масса... Какъ же назвать это ученіе?.. Что оно такое? Очевидно—шарлатанство. Подлое... отвратительное шарлатанство... Это наглая эксплуатація лучшаго чувства человѣка — стремленія къ истинѣ — къ добру къ высшей правдѣ — къ Богу. Людямъ, создающимъ такое ученіе, нельзя не только покровительствовать, но даже косвенно способствовать ихъ процвѣтанію, пассивно относясь къ ихъ дѣйствіямъ... Нельзя этого, Анна Николаевна, нельзя! Спасая отъ нихъ Елену Сергѣевну, вы не коснетесь ея религіозныхъ убѣжденій, потому что о ре-
