мается гипнотизмомъ, никогда не предложитъ за гипнотизировать присяжныхъ засѣдателей, ибо онъ прекрасно знаетъ, что это вовсе не такъ просто; для этой цѣли необходимо предварительно подготовить подлежащее лицо такъ сказать психически, и при томъ въ тихой обстановкѣ; при отсутствіи этихъ условій даже ежедневно гипнотизирующее лицо не будетъ въ состояніи загипнотизировать ни одного изъ присяжнымъ засѣдателей. Поэтому я совершенно не согласенъ съ экспертизой д-ра Фукса“.
Д-ръ Фуксъ, согласно своему желанію, освобождается отъ своихъ обязанностей, хотя обвиняемый неохотно соглашается на это, говоря: „Уходъ д-ра Фукса для меня большой ударъ, и теперь я всѣми покинутъ; я прекрасно помню, какъ французскіе присяжные засѣдатели въ извѣстномъ процессѣ Габріели Бомпаръ высмѣивали школу Нанси и присоединились къ мнѣнію школы Сальпетіеръ, заявившей, что подобное внушеніе немыслимо“.
Объявляется перерывъ засѣданія до слѣдующаго дня.
мается гипнотизмом, никогда не предложит за гипнотизировать присяжных заседателей, ибо он прекрасно знает, что это вовсе не так просто; для этой цели необходимо предварительно подготовить подлежащее лицо так сказать психически, и при том в тихой обстановке; при отсутствии этих условий даже ежедневно гипнотизирующее лицо не будет в состоянии загипнотизировать ни одного из присяжным заседателей. Поэтому я совершенно не согласен с экспертизой д-ра Фукса».
Д-р Фукс, согласно своему желанию, освобождается от своих обязанностей, хотя обвиняемый неохотно соглашается на это, говоря: «Уход д-ра Фукса для меня большой удар, и теперь я всеми покинут; я прекрасно помню, как французские присяжные заседатели в известном процессе Габриели Бомпар высмеивали школу Нанси и присоединились к мнению школы Сальпетиер, заявившей, что подобное внушение немыслимо».
Объявляется перерыв заседания до следующего дня.