получилъ отвѣтъ, которой меня лишилъ всякой надежды произвести оный въ дѣйствіе. Старанія мои возбудить въ частныхъ людяхъ желаніе къ такому предпріятію, были равномѣрно тщетны. Можетъ быть и удалось бы мнѣ успѣть въ семъ, естьли бы имѣлъ я позволеніе пробыть въ Санктпетербургѣ большее время; но сего не послѣдовало.
Наконецъ вошелъ на престолъ Александръ Iй и я началъ помышлять опять о семъ предметѣ. Коль скоро Адмиралъ Мордвиновъ заступилъ мѣсто Графа Кушелева, то не теряя времени привелъ я начертаніе свое снова въ порядокъ, сдѣлавъ въ немъ нѣкоторые перемѣны; ибо двугодовое пребываніе мое въ Россіи доставило мнѣ о многомъ обстоятельнѣйшее свѣденіе; но существенность онаго осталась таже. Приготовивъ надлежащимъ образомъ, послалъ я оное въ началѣ 1802 го года въ Санктпетербургъ къ Адмиралу Мордвинову, и вскорѣ получилъ отвѣтъ, что онъ находитъ начертаніе мое достойнымъ вниманія, и что будетъ всемѣрно стараться произвести оное въ дѣйствіе. Между тѣмъ онъ сообщилъ оное Коммерцъ-Министру, нынѣ Государственному Канцлеру Графу Николаю Петровичу Румянцову, которой также одобрилъ мое представленіе, и предложенные въ ономъ способы къ споспѣшествованію и разпространенію нашей Американской торговли показались ему столь основательными, что онъ принялъ въ семъ дѣлѣ живѣйшее участіе; и дѣйствительно нужно было подобное рвеніе, каковое оказали Его Сіятельство Графъ Румянцовъ, и Его Высокопревосходительство Адмиралъ Мордвиновъ, чтобъ могло быть тотчасъ произведено въ дѣйствіе такое предпріятіе, которое по одной новости своей подвержено было великому противоурѣчію и многимъ препятствіямъ. Справедливость требуетъ сказать здѣсь, что Его Сіятельство Графъ Николай Петровичъ Румянцовъ былъ
