твердилъ онъ безпрестанно, что Россіяне весьма добродушны, но онъ только одинъ золъ и желалъ прекратить свою жизнь.
1805 годъ
Февраль.
19Февраля 19 го извѣстили Посланника, что Японской Императоръ отправилъ въ Нангасаки уполномоченнаго съ восьмью знатными особами для вступленія съ нимъ въ переговоры. Хотя толмачи и не говорили явно, что Посланнику не надобно будетъ уже ѣхать въ Эддо; но не трудно было сіе заключить, потому, что отправленный Императоромъ уполномоченный былъ высокаго достоинства, которое по словамъ толмачей, состояло въ томъ, что онъ предстоя своему Монарху, можетъ даже смотрѣть на его ноги[1], не смѣя впрочемъ возвышать болѣе своего зрѣнія. Чтобы такая знатная особа отправлена была въ Нангасаки, для одного сопровожденія Посланника въ Эддо, о томъ думать было не можно. Желаніе Японскаго правительства сбыть насъ съ рукъ въ началѣ Апрѣля, обнаружено довольно прибывшими къ намъ толмачами. Они пріѣхали на корабль 2828 го Февраля по повелѣнію Губернатора развѣдать о нашемъ состояніи. Но при семъ случаѣ дѣлали такіе вопросы, изъ коихъ не трудно было заключать о главном ихъ намѣреніи. Любопытство ихъ, какъ скоро приготовить можно корабль къ отходу, произвело въ насъ немалое удовольствіе. Сего благопріятнаго признака не льзя было оставить безъ вниманія. Съ сего времени началъ я всемѣрно пещися о приведеніи корабля въ надлежащую готовность
- ↑ Почесть, коей не удостоиваются Нангасакскіе Губернаторы.
