своей націи, находящихся въ Китаѣ, утверждалъ, что гоненіе на Христіанъ теперь не столь жестоко, хотя за миссіонерами, коимъ позволено остаться въ Пекинѣ, и надзираютъ съ великою внимательностію, и хотя приѣзжающихъ вновь миссіонеровъ строго запрещено впускать во внутренность государства. Во время бытности нашей въ Кантонѣ привезены туда въ началѣ Генваря два Францускіе миссіонера, которымъ предлежалъ путь въ Макао. Они жили прежде въ семъ мѣстѣ пять лѣтъ, ожидая позволенія на прибытіе въ Пекинъ. Наконецъ оное прислано и они туда отправились; но, находившись въ близкомъ разстояніи уже отъ столицы, получили повелѣніе возвратиться опять въ Макао. Въ бытность ихъ въ Кантонѣ, продолжавшуюся только два дня, запретили имъ выходить на берегъ, но пріятелямъ и знакомымъ посѣщать ихъ позволили. На привезшемъ ихъ суднѣ написано было большими буквами, что они посланы по повелѣнію Императора для отправленія ихъ въ свое отечество. Впрочемъ миссіонеры сіи хвалили очень обхожденіе съ ними Китайцевъ; ибо ихъ везли и содержали на Императорскомъ изждивеніи и поступали съ ними нестрого. Путь ихъ, говорили они, былъ бы даже пріятенъ, если бы предназначеніе ихъ чрезъ то не разрушилось. Теперь не осталось имъ болѣе ничего, какъ возвратиться въ Европу. Ибо сомнительно, чтобъ они когда-либо успѣли въ своихъ предпріятіяхъ.
Кантонъ, великой торговой городъ, достоинъ любопытства иностранцевъ наипаче потому, что въ немъ видѣть можно народы почти цѣлаго свѣта. Кромѣ всѣхъ