Проведя нѣсколько недѣль въ сборахъ къ дальнему пути, проведя нѣсколько безсонныхъ ночей въ безполезномъ стараніи воображенія представить себѣ эту дальную страну, въ которую судьба открывала мнѣ путь, я, наконецъ, выѣхалъ изъ Петербурга 14 марта 1874 года и остановился въ Москвѣ, чтобъ проститься съ родными, которыхъ покидалъ, по „человѣческому предположенію“, на два года. Здѣсь меня догнали два другихъ спутника, начальникъ Сосновскій, и фотографъ М., чтобъ ѣхать дальше вмѣстѣ. Я встрѣтился съ ними лишь незадолго передъ тѣмъ, въ первый разъ въ жизни, но тотъ, до извѣстной степени, подвигъ, на который мы шли, опредѣлилъ и связалъ наши отношенія, ставшія сразу дружескими. Въ самомъ-дѣлѣ, мы ѣхали въ почти невѣдомыя страны — ибо Китай теперь хорошо извѣстенъ лишь на восточныхъ окраинахъ — къ несовсѣмъ дружелюбному народу, которымъ былъ убитъ не одинъ европеецъ; намъ нечего было дѣлить, кромѣ радостей и горя въ пути, и мы друзьями отправились изъ Москвы въ долгій и далекій путь. Пріѣхали въ Нижній-Новгородъ, откуда намъ предстояло проѣхать около 6000 верстъ на почтовыхъ, черезъ Сибирь
