дала въ карбасъ. Къ счастью ихъ было у насъ два. Гвозди въ карбасѣ совершенно отсутствуютъ, вмѣсто нихъ карбасъ скрѣпленъ тальникомъ, пазы законопачены мохомъ съ землей и залиты сѣрой. При волненіи сѣра отваливается, мохъ вылетаетъ и для воды открывается свободный путь въ карбасъ.
Однажды утромъ при хорошей погодѣ отправились мы верстъ за 8—9 въ море искать подходъ къ бару. Сначала все было какъ будто бы хорошо, и работа дѣлалась ладно, и казаки были веселы, и карбасъ какъ-то побѣдоносно справлялся съ небольшими волнами; но вотъ подулъ SO (здѣсь этотъ вѣтеръ называютъ шалонникомъ), покатились отъ берега барашковыя волны, на ясномъ небѣ Богъ вѣсть откуда появились темныя тучи. Прекратили промѣръ и стали спѣшить къ берегу, но оказалось поздно. Карбасъ не выгребалъ и насъ мало-по-малу относило назадъ. Я подбадривалъ казаковъ — усердныхъ гребцовъ. Всѣ дружно навалились, но увы, неуклюжій карбасъ не шелъ впередъ. Изъ пазовъ то и дѣло вылеталъ мохъ и въ карбасъ лилась вода. Пустили въ ходъ всѣ платки у кого какіе были и даже рубашки для задѣлыванія трещинъ. Иногда вода попадала черезъ бортъ, но это насъ не такъ пугало, воду отливать успѣвали, главнымъ образомъ боялись того, чтобы не развалился карбасъ, такъ какъ тальникъ мѣстами уже началъ лопаться.
Человѣкъ оказался безсильнымъ бороться съ природой. Рѣшили, чтобы не быть оторванными окончательно отъ берега, укрыться за ледяной горкой, стоявшей неподалеку на мели.
Простоявъ нѣсколько часовъ за льдиной и не видя никакихъ признаковъ перемѣны погоды въ нашу пользу, мы со свѣжими силами погребли къ мысу Малому Баранову. Вѣтеръ дулъ въ правую скулу. Работа была намъ почти не подъ силу и опасность надвигалась на насъ съ каждой новой волной. Намъ грозила гибель, но кто-то изъ насъ былъ, видимо, безгрѣшнымъ, все обошлось благополучно. На другой день прибились къ берегу западнѣе мыса и домой добрались уже по берегу бичевой. Съ этого времени мы всѣ полюбили этотъ карбасъ и назвали его «штормовымъ», впрочемъ, ему больше не пришлось имѣть дѣла со штормомъ, такъ какъ впредь мы гораздо осторожнѣе стали относиться въ вѣтру и предпочитали всегда заблаговременно удирать, чѣмъ бороться съ нимъ.
Когда былъ оконченъ промѣръ на барѣ и поставленъ створъ на мысѣ Медвѣжьемъ, показывающій направленіе фарватера, мы
дала в карбас. К счастью их было у нас два. Гвозди в карбасе совершенно отсутствуют, вместо них карбас скреплен тальником, пазы законопачены мохом с землей и залиты серой. При волнении сера отваливается, мох вылетает и для воды открывается свободный путь в карбас.
Однажды утром при хорошей погоде отправились мы верст за 8—9 в море искать подход к бару. Сначала все было как будто бы хорошо, и работа делалась ладно, и казаки были веселы, и карбас как-то победоносно справлялся с небольшими волнами; но вот подул SO (здесь этот ветер называют шалонником), покатились от берега барашковые волны, на ясном небе Бог весть откуда появились темные тучи. Прекратили промер и стали спешить к берегу, но оказалось поздно. Карбас не выгребал и нас мало-помалу относило назад. Я подбадривал казаков — усердных гребцов. Все дружно навалились, но увы, неуклюжий карбас не шел вперед. Из пазов то и дело вылетал мох и в карбас лилась вода. Пустили в ход все платки у кого какие были и даже рубашки для заделывания трещин. Иногда вода попадала через борт, но это нас не так пугало, воду отливать успевали, главным образом боялись того, чтобы не развалился карбас, так как тальник местами уже начал лопаться.
Человек оказался бессильным бороться с природой. Решили, чтобы не быть оторванными окончательно от берега, укрыться за ледяной горкой, стоявшей неподалеку на мели.
Простояв несколько часов за льдиной и не видя никаких признаков перемены погоды в нашу пользу, мы со свежими силами погребли к мысу Малому Баранову. Ветер дул в правую скулу. Работа была нам почти не под силу и опасность надвигалась на нас с каждой новой волной. Нам грозила гибель, но кто-то из нас был, видимо, безгрешным, все обошлось благополучно. На другой день прибились к берегу западнее мыса и домой добрались уже по берегу бичевой. С этого времени мы все полюбили этот карбас и назвали его «штормовым», впрочем, ему больше не пришлось иметь дела со штормом, так как впредь мы гораздо осторожнее стали относиться в ветру и предпочитали всегда заблаговременно удирать, чем бороться с ним.
Когда был окончен промер на баре и поставлен створ на мысе Медвежьем, показывающий направление фарватера, мы
