Во время лѣтняго пребыванія судовъ въ Колымѣ, якорной стоянкой для нихъ можетъ вполнѣ служить Шалауровскій рейдъ, находящійся въ разстояніи около 25 верстъ отъ устья рѣки, по южную сторону косы Шалауровой съ глубиною 14—15 футъ и хорошимъ грунтомъ. Берегъ здѣсь песчаный, приглубый и вообще очень удобенъ для приставанія шлюпокъ и выгрузки груза. На косѣ Шалауровой стоятъ старинныя казармы 1762 года, построенныя купцомъ Шалауровымъ. Это первая и единственная надо считать якорная стоянка, въ районѣ устья Колымы. Далѣе вверхъ по рѣкѣ можно спокойно становиться на якорь прямо на срединѣ рѣки, а также на хорошихъ рейдахъ у заимки Край лѣсовъ и въ Нижне-Колымскѣ.
На обратномъ пути, во время описи рѣки, у насъ окончательно израсходовался хлѣбъ и сахаръ. Достать было негдѣ; у кочующихъ промышленниковъ не имѣлось ни того, ни другого, всѣ они питались только одной рыбой и чаемъ безъ сахара. Пришлось намъ сѣсть въ нѣкоторомъ родѣ на голодовку. Ѣда наша состояла исключительно изъ юкалы (вяленая рыба). Казаки, какъ привыкшіе къ такого рода питанію, чувствовали себя великолѣпно, но я по правдѣ сказать очень скучалъ безъ хлѣба и безъ сахара, а подъ конецъ почувствовалъ даже какую-то слабость и безсиліе. Утромъ, бывало, садишься ѣсть, тебѣ даютъ сначала юкалу просто, а потомъ юкалу съ чаемъ. Обѣдъ и ужинъ — та же исторія. Въ концѣ концовъ и юкалы не хватило. Счастье наше, что мы скоро добрались до одного амбарчика, гдѣ хранилась собачья юкагала (рыбьи кости), принадлежащая дядѣ одного изъ нашихъ казаковъ. Амбарчикъ былъ разломанъ медвѣдями и юкала на половину растаскана. За остальной половиной медвѣдямъ, конечно, лишнее было ходить въ амбарчикъ, такъ какъ мы — непрошенные гости вполнѣ ихъ въ этомъ случаѣ замѣнили. Этой юкалой питались мы кое-какъ, подкрѣпляя свои силы иногда ягодой (голубицей), на которую набрасывались, какъ голодные звѣри.
10 августа была получена первая почта на заимкѣ Крутая Дресва, куда привезъ ее спеціально посланный изъ Ниже-Колымска добрыми мѣстными властями казакъ съ инородцами. Нужно ли говорить о томъ, что тутъ было все забыто: и холодъ, и голодъ, и усталость, и слабость; всѣ мы воспрянули духомъ и радовались какъ дѣти. Эта почта была для насъ, не имѣвшихъ около полугода никакихъ вѣстей изъ родного края, настоящимъ свѣтлымъ праздникомъ, тѣмъ болѣе, что она принесла намъ дѣйствительно
Во время летнего пребывания судов в Колыме, якорной стоянкой для них может вполне служить Шалауровский рейд, находящийся в расстоянии около 25 верст от устья реки, по южную сторону косы Шалауровой с глубиною 14—15 фут и хорошим грунтом. Берег здесь песчаный, приглубый и вообще очень удобен для приставания шлюпок и выгрузки груза. На косе Шалауровой стоят старинные казармы 1762 года, построенные купцом Шалауровым. Это первая и единственная надо считать якорная стоянка, в районе устья Колымы. Далее вверх по реке можно спокойно становиться на якорь прямо на средине реки, а также на хороших рейдах у заимки Край лесов и в Нижне-Колымске.
На обратном пути, во время описи реки, у нас окончательно израсходовался хлеб и сахар. Достать было негде; у кочующих промышленников не имелось ни того, ни другого, все они питались только одной рыбой и чаем без сахара. Пришлось нам сесть в некотором роде на голодовку. Еда наша состояла исключительно из юкалы (вяленая рыба). Казаки, как привыкшие к такого рода питанию, чувствовали себя великолепно, но я по правде сказать очень скучал без хлеба и без сахара, а под конец почувствовал даже какую-то слабость и бессилие. Утром, бывало, садишься есть, тебе дают сначала юкалу просто, а потом юкалу с чаем. Обед и ужин — та же история. В конце концов и юкалы не хватило. Счастье наше, что мы скоро добрались до одного амбарчика, где хранилась собачья юкагала (рыбьи кости), принадлежащая дяде одного из наших казаков. Амбарчик был разломан медведями и юкала на половину растаскана. За остальной половиной медведям, конечно, лишнее было ходить в амбарчик, так как мы — непрошенные гости вполне их в этом случае заменили. Этой юкалой питались мы кое-как, подкрепляя свои силы иногда ягодой (голубицей), на которую набрасывались, как голодные звери.
10 августа была получена первая почта на заимке Крутая Дресва, куда привез ее специально посланный из Ниже-Колымска добрыми местными властями казак с инородцами. Нужно ли говорить о том, что тут было все забыто: и холод, и голод, и усталость, и слабость; все мы воспрянули духом и радовались как дети. Эта почта была для нас, не имевших около полугода никаких вестей из родного края, настоящим светлым праздником, тем более, что она принесла нам действительно
