Не онъ ли велъ Петра къ Полтавѣ,
Чтобъ вывести къ струямъ Невы,
И дни Тильзита, дни безславій,
Затмилъ пыланіемъ Москвы?
Куда жъ теперь, отъ скалъ Цусимы,
Отъ ужаса декабрьскихъ дней,
Ты насъ влечешь, неодолимый?
Не видно вѣхъ, и нѣтъ путей.
Гдѣ ты, нашъ демонъ? Или бросилъ
Ты ввѣренный тебѣ народъ,
Какъ моряка безъ мачтъ и веселъ,
Какъ путника въ глуши болотъ?
Явись въ лучахъ, какъ стражъ Господень,
Иль встань какъ призракъ гробовой,
Но дай намъ знакъ, что не безплоденъ
Столѣтій подвигъ роковой!
1908.
Не он ли вел Петра к Полтаве,
Чтоб вывести к струям Невы,
И дни Тильзита, дни бесславий,
Затмил пыланием Москвы?
Куда ж теперь, от скал Цусимы,
От ужаса декабрьских дней,
Ты нас влечешь, неодолимый?
Не видно вех, и нет путей.
Где ты, наш демон? Или бросил
Ты вверенный тебе народ,
Как моряка без мачт и весел,
Как путника в глуши болот?
Явись в лучах, как страж Господень,
Иль встань как призрак гробовой,
Но дай нам знак, что не бесплоден
Столетий подвиг роковой!
1908.
Фарманъ, иль Райтъ, иль кто бъ ты ни былъ!
Спѣши! насталъ послѣдній часъ!
Корабль исканій въ гавань прибылъ,
Просторы неба манятъ насъ!
Фарман, иль Райт, иль кто б ты ни был!
Спеши! настал последний час!
Корабль исканий в гавань прибыл,
Просторы неба манят нас!
