Восторгъ былъ — въ каждомъ содроганьи,
И стонъ мой — исторгала страсть.
Я исчезалъ въ одномъ желаньи:
Куда-то ниже, ниже пасть…
Ты уходила. На соломѣ
Я былъ простертъ, чуть живъ, въ крови,
И пѣлъ въ ласкательной истомѣ
Глаза прекрасные твои!
О, сколько пѣсенъ! Эти звуки
Надъ яснымъ прошлымъ — какъ вѣнцы.
Пусть эта грудь и эти руки
Хранятъ священные рубцы!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И вотъ я здѣсь, на нѣжномъ ложѣ.
Къ моимъ устамъ ты жмешь уста!
Ты вся со мной… Царица! что же!
Гдѣ боль? гдѣ пѣсня? гдѣ мечта?
Восторг был — в каждом содроганьи,
И стон мой — исторгала страсть.
Я исчезал в одном желаньи:
Куда-то ниже, ниже пасть…
Ты уходила. На соломе
Я был простерт, чуть жив, в крови,
И пел в ласкательной истоме
Глаза прекрасные твои!
О, сколько песен! Эти звуки
Над ясным прошлым — как венцы.
Пусть эта грудь и эти руки
Хранят священные рубцы!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И вот я здесь, на нежном ложе.
К моим устам ты жмешь уста!
Ты вся со мной… Царица! что же!
Где боль? где песня? где мечта?
Почему мы снова связаны
Страсти пламеннымъ жгутомъ?
Иль не всѣ слова досказаны
Въ черномъ, призрачномъ быломъ?
Почему мы снова связаны
Страсти пламенным жгутом?
Иль не все слова досказаны
В черном, призрачном былом?
