нится. Мозгъ, созерцая такой неестественный порядокъ дѣлъ, задумается и перестанетъ сообщать чувствительность нервамъ и движеніе мускуламъ. Короче сказать, въ такомъ разстроенномъ мірѣ, гдѣ никто никому не долженъ, никто никого ничѣмъ не ссужаетъ, никто не беретъ ничего взаймы, вы станете свидѣтелями возмущенія, болѣе вредоноснаго, нежели то, какое намъ изобразилъ Эзопъ въ своей баснѣ. И сомнѣнія нѣтъ, что такой міръ погибнетъ; и, мало того, погибнетъ въ самомъ непродолжительномъ времени. Никакой Эскулапъ его не спасетъ. Тѣло быстро сгніетъ, а душа отправится ко всѣмъ чертямъ… вслѣдъ за моими деньгами.
нится. Мозг, созерцая такой неестественный порядок дел, задумается и перестанет сообщать чувствительность нервам и движение мускулам. Короче сказать, в таком расстроенном мире, где никто никому не должен, никто никого ничем не ссужает, никто не берет ничего взаймы, вы станете свидетелями возмущения, более вредоносного, нежели то, какое нам изобразил Эзоп в своей басне. И сомнения нет, что такой мир погибнет; и, мало того, погибнет в самом непродолжительном времени. Никакой Эскулап его не спасет. Тело быстро сгниет, а душа отправится ко всем чертям… вслед за моими деньгами.
— Напротивъ того, представьте себѣ другой міръ, — міръ, въ которомъ каждый ссужаетъ, каждый занимаетъ, всѣ должники и всѣ заимодавцы. О, какая гармонія будетъ въ правильномъ движеніи небесныхъ сферъ! Мнѣ кажется, что я слышу ее, какъ нѣкогда слышалъ ее Платонъ. Какая симпатія между стихіями! О, какъ природа въ ней расцвѣтаетъ въ своихъ твореніяхъ и произведеніяхъ! Церера предстанетъ, нагруженная зерновыми хлѣбами, Бахусъ — виномъ, Флора — цвѣтами, Помона — плодами, Юнона — въ ея ясномъ настроеніи, благожелательная, здоровая, пріятная. Я прихожу въ восторгъ отъ такого созерцанія. Среди людей будутъ царствовать миръ, любовь, веселье, вѣрность, покой, пиры, банкеты, радость, изобиліе, золото, серебро, товары будутъ переходить изъ рукъ въ руки. Никакихъ тяжбъ, никакихъ споровъ, никто тамъ не будетъ ни ростовщикомъ, ни скупцомъ или скрягой, ни сутягой, никто никому ни въ чемъ ни откажетъ. Ей-богу, ну, развѣ это не будетъ золотымъ вѣкомъ? Царствомъ Сатурна? Идеей объ олимпійскихъ сферахъ, гдѣ прекращаются всѣ другія добродѣтели и царствуетъ, управляетъ, даетъ, торжествуетъ одна любовь? Всѣ будутъ добры, всѣ будутъ красивы, всѣ будутъ справедливы. О, счастливый міръ! О, счастливые люди этого міра! Трижды и четырежды блаженные! Мнѣ сдается, что я къ нему принадлежу. Клянусь вамъ, что если бы въ этомъ мірѣ былъ папа съ цѣлымъ синклитомъ кардиналовъ и съ поддержкой своей святой коллегіи, то въ какихъ-нибудь нѣсколько лѣтъ вы бы увидѣли въ немъ большее изобиліе святыхъ, чудесъ, проповѣдей, обѣтовъ, посоховъ и свѣчъ, чѣмъ во всѣхъ девяти епархіяхъ Бретани вмѣстѣ взятыхъ, за исключеніемъ одной только епархіи Св. Ива. Прошу васъ, замѣтьте, что благородный Пателенъ, желая обоготворить и посредствомъ выспреннихъ похвалъ превознести до третьяго неба Гильома Жусома, ничего не сказалъ какъ только:
«Своими припасами всѣхъ, кто ихъ просилъ».
О, чудное слово! По этому образцу представляйте себѣ нашъ микрокосмъ, въ которомъ всѣ члены ссужаютъ, занимаютъ, одолжаются, то-есть представьте себѣ натуральнаго человѣка. Потому что натура создала человѣка только затѣмъ, чтобы ссужать и занимать. Гармонія небесъ не затмитъ гармоніи ея устройства. Планъ творца этого микрокосма заключался въ томъ, чтобы поддерживать душу, которую онъ внѣдрилъ въ него какъ гостя, и жизнь. Жизнь заключается въ крови. Кровь — средоточіе души; слѣдовательно, единственнымъ трудомъ въ мірѣ, единственной заботой должно быть — непрерывно творить кровь. Въ этой мастерской всѣ члены занимаютъ свою собственную должность, и ихъ іерархія такова, что непрерывно одинъ у другого занимаетъ, одинъ другого ссужаетъ, одинъ другому долженъ. Вещество и металлъ, потребные на то, чтобы быть превращенными въ кровь, доставляются природой: это хлѣбъ и вино. Въ нихъ двоихъ заключаются всѣ роды пищи. Отсюда произошло на langue d’oc слово «компанейство». Чтобы найти, приготовить, сварить ихъ, трудятся руки, шествуютъ ноги и
— Напротив того, представьте себе другой мир, — мир, в котором каждый ссужает, каждый занимает, все должники и все заимодавцы. О, какая гармония будет в правильном движении небесных сфер! Мне кажется, что я слышу ее, как некогда слышал ее Платон. Какая симпатия между стихиями! О, как природа в ней расцветает в своих творениях и произведениях! Церера предстанет, нагруженная зерновыми хлебами, Бахус — вином, Флора — цветами, Помона — плодами, Юнона — в её ясном настроении, благожелательная, здоровая, приятная. Я прихожу в восторг от такого созерцания. Среди людей будут царствовать мир, любовь, веселье, верность, покой, пиры, банкеты, радость, изобилие, золото, серебро, товары будут переходить из рук в руки. Никаких тяжб, никаких споров, никто там не будет ни ростовщиком, ни скупцом или скрягой, ни сутягой, никто никому ни в чём ни откажет. Ей-богу, ну, разве это не будет золотым веком? Царством Сатурна? Идеей об олимпийских сферах, где прекращаются все другие добродетели и царствует, управляет, дает, торжествует одна любовь? Все будут добры, все будут красивы, все будут справедливы. О, счастливый мир! О, счастливые люди этого мира! Трижды и четырежды блаженные! Мне сдается, что я к нему принадлежу. Клянусь вам, что если бы в этом мире был папа с целым синклитом кардиналов и с поддержкой своей святой коллегии, то в каких-нибудь несколько лет вы бы увидели в нём большее изобилие святых, чудес, проповедей, обетов, посохов и свеч, чем во всех девяти епархиях Бретани вместе взятых, за исключением одной только епархии Св. Ива. Прошу вас, заметьте, что благородный Пателен, желая обоготворить и посредством выспренних похвал превознести до третьего неба Гильома Жусома, ничего не сказал как только:
«Своими припасами всех, кто их просил».
О, чудное слово! По этому образцу представляйте себе наш микрокосм, в котором все члены ссужают, занимают, одолжаются, то есть представьте себе натурального человека. Потому что натура создала человека только затем, чтобы ссужать и занимать. Гармония небес не затмит гармонии её устройства. План творца этого микрокосма заключался в том, чтобы поддерживать душу, которую он внедрил в него как гостя, и жизнь. Жизнь заключается в крови. Кровь — средоточие души; следовательно, единственным трудом в мире, единственной заботой должно быть — непрерывно творить кровь. В этой мастерской все члены занимают свою собственную должность, и их иерархия такова, что непрерывно один у другого занимает, один другого ссужает, один другому должен. Вещество и металл, потребные на то, чтобы быть превращенными в кровь, доставляются природой: это хлеб и вино. В них двоих заключаются все роды пищи. Отсюда произошло на langue d’oc слово «компанейство». Чтобы найти, приготовить, сварить их, трудятся руки, шествуют ноги и
