Честное слово, мы хорошо попируемъ. Вы получите мою ливрею[1], и мы поѣдимъ гуся, котораго моя жена не зажаритъ[2]. И я попрошу васъ открыть балъ съ дѣвицами, если вы не прочь оказать мнѣ эту честь. Остается теперь разрѣшить только одно маленькое сомнѣніе. Такъ-себѣ, пустякъ, говорю, не стоящій вниманія. Буду ли я рогоносцемъ?
— Ни, ни, другъ мой, — отвѣтилъ Гиппотадеусъ, — если Богу не угодно.
— Охъ! Господи помилуй! — вскричалъ Панургъ. Къ чему же вы привели меня, добрые люди? Къ условнымъ кабы, да еслибы, которыя въ діалективѣ ведутъ ко всякимъ противорѣчіямъ и невозможностямъ. Еслибы мой трансальпинскій мулъ захотѣлъ, у моего трансальпинскаго мула выросли бы крылья. Если Богу угодно, я не буду рогоносцемъ; я буду рогоносцемъ, если Богу угодно. Per dio! Я бы еще справился какъ-нибудь съ кабы, да еслибы; но вы отсылаете меня на волю Божію и Его неисповѣдимые пути. Эхъ, хе, хе! Какъ же тутъ быть? Нѣтъ, любезный отче, мнѣ сдается, что лучше вамъ не пріѣзжать ко мнѣ на свадьбу. Шумъ и суета, которыя учинятъ поѣзжане, разобьютъ вамъ голову. Вы любите покой, безмолвіе и уединеніе. Думается мнѣ, что вы, не пріѣдете. Да и танцуете вы плохо и осрамитесь, открывая балъ. Я пошлю вамъ угощеніе въ вашу комнату, а также и свадебныя ленты. Вы выпьете за наше здоровье.
— Другъ мой, — сказалъ Гиппотадеусъ, — не принимайте моихъ словъ въ худую сторону, прошу васъ. Развѣ я васъ обидѣлъ, сказавъ: если Богу угодно? Развѣ это худо сказано? Развѣ это богохульство или хула? Развѣ это не значитъ почитать Господа, создателя, покровителя и творца? Развѣ это не значитъ признавать въ Немъ подателя всякихъ благъ? Развѣ это не значитъ объявить, что всѣ мы зависимъ отъ Его благости? Безъ Него ничто не можетъ быть, ничто не имѣетъ ни значенія, ни силы, если Его святая благодать не покоится надъ нами. Развѣ это не значитъ согласоваться съ предписаніями религіи, которая учитъ видѣть во всемъ, что мы ни предпринимаемъ, исполненіе Его святой воли какъ на землѣ, такъ и на небесахъ? Другъ мой, если Богу угодно, то ты не будешь рогоносцемъ. Но, чтобы узнать Его волю, вовсе не слѣдуетъ отчаяваться и думать, что это возможно только при сверхъестественныхъ условіяхъ. Милосердый Богъ оказалъ намъ благодѣяніе, открывъ, обнаруживъ и ясно выразили, Свою волю въ Св. Писаніи. Тамъ вы увидите, что никогда не будете рогоносцемъ и никогда жена ваша не бу-
- ↑ Ленты, раздаваемыя поѣзжанамъ. Этотъ обычай до сихъ поръ существуетъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ Франціи.
- ↑ То-есть настоящаго гуся, такъ какъ Пателенъ пригласилъ гостей на гуся, который не былъ поданъ, потому что жена не захотѣла его жарить.
Честное слово, мы хорошо попируем. Вы получите мою ливрею[1], и мы поедим гуся, которого моя жена не зажарит[2]. И я попрошу вас открыть бал с девицами, если вы не прочь оказать мне эту честь. Остается теперь разрешить только одно маленькое сомнение. Так-себе, пустяк, говорю, не стоящий внимания. Буду ли я рогоносцем?
— Ни, ни, друг мой, — ответил Гиппотадеус, — если Богу не угодно.
— Ох! Господи помилуй! — вскричал Панург. К чему же вы привели меня, добрые люди? К условным кабы, да если бы, которые в диалективе ведут ко всяким противоречиям и невозможностям. Если бы мой трансальпинский мул захотел, у моего трансальпинского мула выросли бы крылья. Если Богу угодно, я не буду рогоносцем; я буду рогоносцем, если Богу угодно. Per dio! Я бы еще справился как-нибудь с кабы, да если бы; но вы отсылаете меня на волю Божию и Его неисповедимые пути. Эх, хе, хе! Как же тут быть? Нет, любезный отче, мне сдается, что лучше вам не приезжать ко мне на свадьбу. Шум и суета, которые учинят поезжане, разобьют вам голову. Вы любите покой, безмолвие и уединение. Думается мне, что вы, не приедете. Да и танцуете вы плохо и осрамитесь, открывая бал. Я пошлю вам угощение в вашу комнату, а также и свадебные ленты. Вы выпьете за наше здоровье.
— Друг мой, — сказал Гиппотадеус, — не принимайте моих слов в худую сторону, прошу вас. Разве я вас обидел, сказав: если Богу угодно? Разве это худо сказано? Разве это богохульство или хула? Разве это не значит почитать Господа, создателя, покровителя и творца? Разве это не значит признавать в Нём подателя всяких благ? Разве это не значит объявить, что все мы зависим от Его благости? Без Него ничто не может быть, ничто не имеет ни значения, ни силы, если Его святая благодать не покоится над нами. Разве это не значит согласоваться с предписаниями религии, которая учит видеть во всём, что мы ни предпринимаем, исполнение Его святой воли как на земле, так и на небесах? Друг мой, если Богу угодно, то ты не будешь рогоносцем. Но, чтобы узнать Его волю, вовсе не следует отчаиваться и думать, что это возможно только при сверхъестественных условиях. Милосердый Бог оказал нам благодеяние, открыв, обнаружив и ясно выразили, Свою волю в Св. Писании. Там вы увидите, что никогда не будете рогоносцем и никогда жена ваша не бу-
