Переводъ произведеній Раблэ представляетъ значительныя трудности, и лучшимъ доказательствомъ этого служитъ то, что, несмотря на ретивость русскихъ переводчиковъ, эти произведенія до сихъ поръ не были переведены.
Трудно переводить Раблэ, во-первыхъ, вслѣдствіе устарѣвшаго въ сильной степени языка; во-вторыхъ, вслѣдствіе оригинальности рѣчи, прихотливости оборотовъ и образности слога. Есть, напримѣръ, главы, сплошь состоящія изъ французскихъ поговорокъ, для которыхъ пришлось подбирать соотвѣтствующія русскія.
Всякій компетентный человѣкъ пойметъ, какая это, во всякомъ случаѣ, копотливая работа.
Мало того: въ сочиненіяхъ Раблэ разсѣяно пропасть намековъ, историческихъ и иныхъ, часто на такія событія, память о которыхъ затерялась, и раскапывать ихъ значеніе, догадаться объ ихъ смыслѣ — трудъ головоломный.
Наконецъ, не послѣднею трудностью является простота, чтобы не сказать грубость, воззрѣній того вѣка, когда жилъ Раблэ, и благодаря этому онъ не стѣсняясь называетъ своими именами такія вещи, о которыхъ мы совсѣмъ умалчиваемъ, и находитъ комическими и достойными служить предметомъ шутливыхъ выходокъ такія явленія человѣческой жизни и организма, которыя намъ не кажутся больше забавными и говорить о которыхъ мы считаемъ просто неприличнымъ. Сгладить эти неприличныя, по нашимъ воззрѣніямъ, выходки — для переводчика обязательно, вполнѣ вычеркнуть — врядъ ли возможно, ибо онѣ характеризуютъ свое время; переводить же ихъ, во всякомъ случаѣ, крайне непріятно.
По всѣмъ этимъ причинамъ на исполненіе этого перваго русскаго перевода эпопеи Раблэ потребовалось болѣе трехъ лѣтъ.
Перевод произведений Рабле представляет значительные трудности, и лучшим доказательством этого служит то, что, несмотря на ретивость русских переводчиков, эти произведения до сих пор не были переведены.
Трудно переводить Рабле, во-первых, вследствие устаревшего в сильной степени языка; во-вторых, вследствие оригинальности речи, прихотливости оборотов и образности слога. Есть, например, главы, сплошь состоящие из французских поговорок, для которых пришлось подбирать соответствующие русские.
Всякий компетентный человек поймет, какая это, во всяком случае, копотливая работа.
Мало того: в сочинениях Рабле рассеяно пропасть намеков, исторических и иных, часто на такие события, память о которых затерялась, и раскапывать их значение, догадаться об их смысле — труд головоломный.
Наконец, не последнею трудностью является простота, чтобы не сказать грубость, воззрений того века, когда жил Рабле, и благодаря этому он не стесняясь называет своими именами такие вещи, о которых мы совсем умалчиваем, и находит комическими и достойными служить предметом шутливых выходок такие явления человеческой жизни и организма, которые нам не кажутся больше забавными и говорить о которых мы считаем просто неприличным. Сгладить эти неприличные, по нашим воззрениям, выходки — для переводчика обязательно, вполне вычеркнуть — вряд ли возможно, ибо они характеризуют свое время; переводить же их, во всяком случае, крайне неприятно.
По всем этим причинам на исполнение этого первого русского перевода эпопеи Рабле потребовалось более трех лет.
