ситъ на себѣ отпечатокъ серьезности, что вполнѣ соотвѣтствуетъ важности событій, переживаемыхъ республикой, и показываетъ намъ въ Цицеронѣ римскаго консула, оратора и государственнаго человѣка въ истинномъ свѣтѣ.
Четвертую рѣчь, подобно второй, считаютъ въ томъ видѣ, въ какомъ она дошла до насъ, подложною. Самыми горячими сторонниками этого мнѣнія являются Ahrens и извѣстный издатель сочиненій Цицерона, Orelli. Первый даже написалъ по поводу этого два сочиненія. Въ четвертой рѣчи встрѣчаются тѣ-же неправильности и промахи, какъ и во второй. Она произнесена раньше, чѣмъ высказали свои мнѣнія Неронъ и Катонъ. О томъ, что Цицеронъ говорилъ ее, есть указанія, какъ у него самого, такъ и у другихъ классиковъ (напр., Cicer. Epistt. ad Attic. II. I. XII. 21. Phillipp. II. 46. Plutarch. Cicer. 21. Dio Cass. XXXVII, 35). Если первыя три рѣчи изданы въ окончательной редакціи, вѣроятно, вскорѣ послѣ ихъ произнесенія, четвертая рѣчь выпущена въ свѣтъ, повидимому, между маемъ-декабремъ 61 г. Цицеронъ, очевидно, желаетъ возможно полнѣе оправдаться въ своемъ образѣ дѣйствій въ отношеніи Лентула и его товарищей, поэтому въ литературной обработкѣ четвертая рѣчь получила нѣсколько измѣненную форму, — частью она была пополнена, частью получила окраску, которой не могла имѣть въ моментъ ея произнесенія.
