кнутъ, доступъ въ нее человѣку неродовитому — невозможенъ или обставленъ величайшими затрудненіями. Пало значеніе и римскаго Сената. Было время, когда его голоса слушались отдаленные народы, — теперь надъ его дѣйствіями открыто смѣялись недовольные, опиравшіеся на тайное сочувствіе народа, который напрасно искалъ въ Сенатѣ правосудія противъ грабившихъ его богачей, въ большинствѣ случаевъ — даже членовъ самого Сената. Послѣдній лишился довѣрія; его слабости обнаруживались все болѣе и болѣе. Гдѣ-бы ни шло дѣло о самыхъ низкихъ поступкахъ, вездѣ почти фигурировали на скамьѣ подсудимыхъ сенаторы. Вліяніе въ куріи сдѣлалось источникомъ обогащенія; главнымъ путемъ, которымъ можно было попасть въ нее, стало взяточничество. Вмѣстѣ съ казнокрадствомъ, оно достигло невѣроятной степени; всѣмъ хотѣлось разбогатѣть скорѣе, не останавливаясь ни передъ какими средствами. Провинціи и союзники сильнѣй всего испытывали на себѣ гнетъ правителей, посылаемыхъ имъ Сенатомъ. Такимъ образомъ, главное государственное учрежденіе подорвало всякое уваженіе къ себѣ и стало игрушкой смѣлыхъ или даровитыхъ личностей. Марій первымъ бросилъ мечъ на политическіе вѣсы; его примѣру послѣдовалъ Сулла. Сенатъ то падаетъ, то поднимается и достигаетъ при Суллѣ огромнаго значенія. Помпей удачно борется съ нимъ и добивается отъ его лица самыхъ широкихъ полномочій.
Не въ высокомъ состояніи находилась и нравственность. Измельчали и замѣнились другими, противоположными, рѣдкія добродѣтели, основныя нравственныя качества древнихъ римлянъ, ихъ беззавѣтная любовь къ отчизнѣ, безкорыстіе и благородная гордость; руководящей силой въ государствѣ, выдающейся чертой общества, стали честолюбіе и алчность. Борьба за принципы превратилась въ борьбу изъ-за личныхъ выгодъ, изъ-за эгоистическихъ плановъ. Рос-
