Начну по порядку. Съ тѣхъ поръ, какъ нѣсколько дней назадъ Катилина ушелъ изъ города, оставивъ въ Римѣ своихъ товарищей по преступленію, самыхъ энергичныхъ вождей нынѣшней ужасной войны, я не переставалъ стоять на сторожѣ и заботиться, граждане, о защитѣ васъ отъ многочисленныхъ и мастерски скрытыхъ засадъ.
Заставляя Катилину уходить изъ столицы — я уже не боюсь ненависти, которую можетъ возбудить противъ меня это слово: надо опасаться ея скорѣй за то, отчего онъ вышелъ живымъ, — и имѣя тогда въ виду удалить его, я разсчитывалъ, что остальные заговорщики или уйдутъ вмѣстѣ съ нимъ, или, если частью и не тронутся съ мѣста, — лишатся безъ него энергіи, сдѣлаются вялыми. Итакъ, замѣтивъ, что вмѣстѣ съ ними вращаются оставшіеся въ Римѣ самые отчаянные преступники, я сталъ проводить цѣлые дни и ночи въ строжайшемъ наблюденіи за ихъ дѣйствіями и намѣреніями, съ цѣлью раскрыть заговоръ, чтобы, предъ лицомъ явно грозящей вамъ опасности, вы приняли, наконецъ, тогда необходимыя мѣры къ своему спасенію и чтобы не дали меньше вѣры моимъ словамъ, вслѣдствіе чудовищности и обширныхъ размѣровъ заговора. Итакъ, узнавъ, что П. Лентулъ склонилъ на свою сторону депутатовъ аллоброговъ, съ цѣлью зажечь войну за Альпами, поднять галловъ; что ихъ отправили въ Галлію, къ ихъ соотечественникамъ, причемъ, по пути, они должны были заѣхать съ письмами и словесными порученіями къ Катилинѣ, и что они захватили съ собой, въ качествѣ проводника, Т. Волтурція, — у него были также письма къ Катилинѣ — я рѣшилъ, что мнѣ представилась возможность исполнить самое трудное свое желаніе, о чемъ я, вмѣстѣ съ тѣмъ, всегда молилъ безсмертныхъ боговъ, и сдѣлать все вполнѣ понятнымъ не для меня одного, но и для Сената, и для васъ.
Итакъ, я пригласилъ къ себѣ вчера преторовъ, Л. Флакка и Г. Помптина, людей въ высшей степени рѣшительныхъ и преданныхъ правительству душею и тѣ-
