дѣтяхъ!.. Если мнѣ въ свое консульство суждено переносить всевозможныя непріятности, всевозможныя нравственныя муки и страданія, я готовъ переносить ихъ не только съ твердостью, но даже съ радостью, лишь-бы мои труды послужили во славу и благо вамъ и народу римскому.
Гг. сенаторы! Я тоть несчастный[1] консулъ, которому всегда грозила предательская смерть, — и на форумѣ, сосредоточіи всего правосудія, и на Марсовомъ полѣ, освящаемомъ авспиціями передъ выборами консуловъ, и въ Сенатѣ, лучшемъ защитникѣ народовъ міра, и въ стѣнахъ дома, гдѣ безопасенъ всякій, кромѣ меня 61), и на постели, предназначенной для сна, наконецъ, здѣсь на почетномъ мѣстѣ, гдѣ я сижу, — курульномъ креслѣ. О многомъ умолчалъ я, многое оставилъ безъ вниманія, сдѣлалъ много уступокъ, многое залечилъ отчасти своею собственною скорбью, — боясь за васъ. Если теперь безсмертнымъ богамъ угодно послѣдніе дни моего консульства ознаменовать избавленіемъ васъ, гг. сенаторы, и народа римскаго — отъ самой ужасной смерти, женъ, дочерей вашихъ и весталокъ — отъ самаго грубаго оскорбленія, храмы, святилища и нашу красавицу-столицу, родину всѣхъ насъ,—отъ всепожирающаго пламени, всю Италію — отъ опустошительной войны: какой-бы ударъ судьбы ни обрушился на одного меня, я готовъ вынести его. Если П. Лентулъ, обманутый предсказаніями, считалъ свое имя неразрывно связаннымъ съ гибелью государства, почему-жъ не радоваться мнѣ, что мое консульство, если можно выразиться, неразрывно связано съ спасеніемъ государства?..
Подумайте-же, гг. сенаторы, о себѣ, позаботьтесь объ отечествѣ, старайтесь спасти себя, своихъ женъ и дѣтей, свою собственность, крѣпче стойте за честь и благоденствіе римскаго народа, меня-же перестаньте жалѣть, обо мнѣ перестаньте думать: прежде всего, смѣю надѣяться,
- ↑ Такъ позволяемъ мы себѣ перевести: Ego sum ille consul.
