μιον, быть можетъ также должно быть отнесено къ этой эпохѣ. Стариннымъ позаимствованіямъ слѣдуетъ приписать и то, что старинный Liber pater Римлянъ впослѣдствіи считался «Отцемъ Освободителемъ» и слился съ греческимъ богомъ вина «Разрѣшителемъ» (Lyaeos) и то, что римскій богъ глубины сталъ называться «Расточителемъ богатствъ» (Плутонъ — Dis pater); однако названіе супруги этого послѣдняго бога, Персефоны перешло, при помощи измѣненія гласныхъ и переноснаго смысла, въ римскую Прозерпину, то-есть произрастительницу. Даже богиня римско-латинскаго союза, авентинская Діана, какъ кажется, была копіей союзной богини мало-азіатскихъ Іонянъ, эфесской Артемиды; по крайней мѣрѣ то рѣзное ея изображеніе, которое находилось въ римскомъ храмѣ, было сдѣлано по эфесскому образцу (стр. 111). Арамейская религія имѣла въ ту эпоху слабое и косвенное вліяніе на Италію только этимъ путемъ, — чрезъ посредство рано проникнувшихся восточными понятіями миѳовъ объ Аполлонѣ, Діонисѣ, Плутонѣ, Гераклѣ и Артемидѣ. При этомъ ясно замѣтно, что греческая религія проникала въ Италію преимущественно путемъ торговыхъ сношеній и что торговцы и мореплаватели прежде всѣхъ принесли туда греческихъ боговъ. — Однако эти частныя позаимствованія изъ чужихъ краевъ имѣли лишь второстепенное значеніе, а тѣ остатки древняго обыкновенія представлять въ символахъ явленія природы, къ которымъ можно отнести и сказаніе о быкахъ Кака (стр. 18), исчезли почти безслѣдно, такъ что въ цѣломъ можно считать римскую религію за органическое созданіе того народа, у котораго мы ее находимъ.
Сабельская религія. Богопочитаніе сабельское и умбрійское, — судя по тѣмъ немногимъ свѣдѣніямъ, какія дошли до насъ, — было основано на совершенно одинакихъ воззрѣніяхъ съ латинскимъ, отличаясь отъ этого послѣдняго только мѣстной окраской и внѣшніми формами. О томъ, что оно отличалось отъ латинскаго, самымъ несомнѣннымъ образомъ свидѣтельствуетъ учрежденіе въ Римѣ особаго братства для соблюденія сабинскихъ обрядовъ (стр. 43); но именно это учрежденіе и представляетъ поучительный примѣръ того, въ чемъ заключалось то различіе. Наблюденіе надъ полетомъ птицъ было у обоихъ племенъ обыкновеннымъ способомъ вопрошать боговъ; но Тиціи дѣлали свои наблюденія надъ одними птицами, а рамнійскіе Авгуры надъ другими. Повсюду, гдѣ мы находимъ данныя для сопоставленій, обнаруживается одинъ и тотъ-же фактъ: у обоихъ племенъ боги суть отвлеченныя понятія о томъ, что́ дѣлается на землѣ и по своей натурѣ безличны, но выраженіе такого понятія о богахъ и обряды различны. Понятно, что для тогдашняго культа эти отступленія казались важными; если-же дѣйствительно существовали болѣе рѣзкія различія, то мы уже не въ состояніи ихъ уловить.
Этрусская религія. Но изъ дошедшихъ до насъ остатковъ этрусскаго богослуженія вѣ-
μιον, быть может также должно быть отнесено к этой эпохе. Старинным позаимствованиям следует приписать и то, что старинный Liber pater римлян впоследствии считался «Отцом Освободителем» и слился с греческим богом вина «Разрешителем» (Lyaeos) и то, что римский бог глубины стал называться «Расточителем богатств» (Плутон — Dis pater); однако название супруги этого последнего бога, Персефоны перешло, при помощи изменения гласных и переносного смысла, в римскую Прозерпину, то есть произрастительницу. Даже богиня римско-латинского союза, авентинская Диана, как кажется, была копией союзной богини малоазиатских ионян, эфесской Артемиды; по крайней мере то резное её изображение, которое находилось в римском храме, было сделано по эфесскому образцу (стр. 111). Арамейская религия имела в ту эпоху слабое и косвенное влияние на Италию только этим путём, — чрез посредство рано проникнувшихся восточными понятиями мифов об Аполлоне, Дионисе, Плутоне, Геракле и Артемиде. При этом ясно заметно, что греческая религия проникала в Италию преимущественно путём торговых сношений и что торговцы и мореплаватели прежде всех принесли туда греческих богов. — Однако эти частные позаимствования из чужих краёв имели лишь второстепенное значение, а те остатки древнего обыкновения представлять в символах явления природы, к которым можно отнести и сказание о быках Кака (стр. 18), исчезли почти бесследно, так что в целом можно считать римскую религию за органическое создание того народа, у которого мы её находим.
Сабельская религия. Богопочитание сабельское и умбрийское, — судя по тем немногим сведениям, какие дошли до нас, — было основано на совершенно одинаковых воззрениях с латинским, отличаясь от этого последнего только местной окраской и внешними формами. О том, что оно отличалось от латинского, самым несомненным образом свидетельствует учреждение в Риме особого братства для соблюдения сабинских обрядов (стр. 43); но именно это учреждение и представляет поучительный пример того, в чём заключалось то различие. Наблюдение над полётом птиц было у обоих племён обыкновенным способом вопрошать богов; но Тиции делали свои наблюдения над одними птицами, а рамнийские авгуры над другими. Повсюду, где мы находим данные для сопоставлений, обнаруживается один и тот же факт: у обоих племён боги суть отвлечённые понятия о том, что делается на земле и по своей натуре безличны, но выражение такого понятия о богах и обряды различны. Понятно, что для тогдашнего культа эти отступления казались важными; если же действительно существовали более резкие различия, то мы уже не в состоянии их уловить.
Этрусская религия. Но из дошедших до нас остатков этрусского богослужения ве-
