Италійцевъ, какъ напримѣръ даже у тарентинскихъ Гераклеотовъ. Основы римскаго государственнаго устройства — царская власть, сенатъ и народное собраніе, имѣвшее право лишь утверждать или отвергать предложенія, внесенныя царемъ и сенатомъ, едва-ли гдѣ-нибудь описаны такъ ясно, какъ въ Аристотелевомъ разсказѣ ο древнемъ государственномъ устройствѣ Крита. Точно также у обѣихъ націй мы находимъ зачатки болѣе обширныхъ государственныхъ союзовъ, возникавшихъ вслѣдствіе братскихъ соглашеній между отдѣльными государствами или даже вследствіе слиянія нѣсколькихъ племенъ, жившихъ до того времени самостоятельно (Symmachi, Synoikismos). Сходству этихъ основъ эллинского и италійскаго государственнаго устройства слѣдуетъ придавать тѣмъ бо́льшую важность, что оно не распространяется на остальныя индо-германскія племена; такъ напримѣръ германское общинное устройство отличалось отъ общиннаго устройства Грековъ и Италійцевъ тѣмъ, что не имѣло своимъ исходомъ власть избирательнаго царя. Впрочемъ изъ дальнѣйшаго разсказа будетъ видно, въ какой мѣрѣ были несходны государственныя учрежденія, построенныя въ Италіи и въ Греціи на одінакомъ фундаментѣ, и какъ политическое развитіе каждой изъ этихъ двухъ націй совершалось вполнѣ самостоятельно[1].
Религiя. Не иначе было и въ сферѣ религіи. Конечно, и въ Италіи, точно такъ-же, какъ въ Элладѣ, въ основѣ народныхъ вѣрованій лежалъ одинакій запасъ символическихъ и аллегорическихъ изображеній природы, который и былъ причиной той аналогіи между римскимъ міромъ боговъ и духовъ и греческимъ, которая получила столь важное значеніе въ позднѣйшихъ стадіяхъ своего развитія. И во многихъ отдѣльныхъ представленіяхъ, какъ напримѣръ въ выше упомянутыхъ образахъ Зевса-Діовиса и Гестіи-Весты, въ понятіи ο священномъ пространствѣ (τέμενος, templum), во многихъ жертвоприношеніяхъ и религиозныхъ обрядахъ обѣ культуры имѣютъ не одно только случайное сходство. Но тѣмъ не менѣе и въ Элладѣ и въ Италiи эти представленія получили такое вполнѣ національное и своеобразное развитіе, что лишь небольшая часть ихъ стараго наслѣдственнаго достоянія сохранилась въ нихъ заметнымъ образомъ, да и та была бо́льшею частію или вовсе не понята или понята въ ложномъ смыслѣ. Иначе и быть не могло; подобно тому, какъ у самихъ народовъ выдѣлились тѣ рѣзкія противоположности, которыя совмѣщались въ греко-
- ↑ При этомъ, конечно, не слѣдуетъ позабывать, что схожіе зачатки повсюду приводятъ и къ схожимъ учрежденіямъ. Такъ напримѣръ не подлежитъ никакому сомнѣнію, что римское плебейство впервые возникло внутри римскаго общиннаго устройства; однако, нѣчто съ нимъ сходное встрѣчается повсюду, гдѣ рядомъ съ гражданской общиной поселился пришлый людъ. Само собой разумѣется, что и причудливая случайность играетъ тутъ нѣкоторую роль.
италийцев, как например даже у тарентинских гераклеотов. Основы римского государственного устройства — царская власть, сенат и народное собрание, имевшее право лишь утверждать или отвергать предложения, внесённые царем и сенатом, едва ли где-нибудь описаны так ясно, как в аристотелевом рассказе ο древнем государственном устройстве Крита. Точно так же у обеих наций мы находим зачатки более обширных государственных союзов, возникавших вследствие братских соглашений между отдельными государствами или даже вследствие слияния нескольких племён, живших до того времени самостоятельно (Symmachi, Synoikismos). Сходству этих основ эллинского и италийского государственного устройства следует придавать тем бо́льшую важность, что оно не распространяется на остальные индо-германские племена; так например германское общинное устройство отличалось от общинного устройства греков и италийцев тем, что не имело своим исходом власть избирательного царя. Впрочем из дальнейшего рассказа будет видно, в какой мере были несходны государственные учреждения, построенные в Италии и в Греции на одинаковом фундаменте, и как политическое развитие каждой из этих двух наций совершалось вполне самостоятельно[1].
Религия Не иначе было и в сфере религии. Конечно, и в Италии, точно так же, как в Элладе, в основе народных верований лежал одинаковый запас символических и аллегорических изображений природы, который и был причиной той аналогии между римским миром богов и духов и греческим, которая получила столь важное значение в позднейших стадиях своего развития. И во многих отдельных представлениях, как например в выше упомянутых образах Зевса-Диовиса и Гестии-Весты, в понятии ο священном пространстве (τέμενος, templum), во многих жертвоприношениях и религиозных обрядах обе культуры имеют не одно только случайное сходство. Но тем не менее и в Элладе и в Италии эти представления получили такое вполне национальное и своеобразное развитие, что лишь небольшая часть их старого наследственного достояния сохранилась в них заметным образом, да и та была большею частью или вовсе не понята или понята в ложном смысле. Иначе и быть не могло; подобно тому, как у самих народов выделились те резкие противоположности, которые совмещались в греко-
- ↑ При этом, конечно, не следует позабывать, что схожие зачатки повсюду приводят и к схожим учреждениям. Так например не подлежит никакому сомнению, что римское плебейство впервые возникло внутри римского общинного устройства; однако, нечто с ним сходное встречается повсюду, где рядом с гражданской общиной поселился пришлый люд. Само собой разумеется, что и причудливая случайность играет тут некоторую роль.
