Страница:Русские простонародные легенды (1861).djvu/90

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


пришлось и дурьню ночевать у того мужика, у котораго его братья ночевали, да возы оставили. Вотъ и говоритъ мужикъ дурьню: «Напою я, накормлю тебя, только завѣтъ помни, не просись гулять на улицу.—Ладно, говоритъ дурень, не попрошусь; а его такъ и подмываетъ, какъ-бы прогулятся; думалъ, думалъ онъ, да и придумалъ, видитъ, что мужикъ спитъ крѣпко, вылѣзъ онъ тихонько въ окно, да въ шапку мужика и наклалъ грязи, а самъ взявъ четыре воза съ товарами уѣхалъ со двора. Проснулся мужикъ рано: видитъ гостя нѣтъ, схватилъ онъ шапку, надѣлъ ее на голову, не замѣчая что грязь по немъ течетъ, да такъ и побѣжалъ по улицѣ, вора искать; только дурень не сказалъ ему настоящаго имя а назвалъ себя. «Какофьемъ.» Вотъ бѣжитъ мужикъ да кричитъ встрѣчнымъ: Не видали-ли каковъ-я?—Да ты вѣсь въ грязи, отвѣчаютъ ему.—Я васъ спрашиваю, не видали ли каковъ-я? Да го̀ворятъ тебѣ, весь въ грязи. Тогда только мужикъ дагодался, спохватился, что его надулъ дурень, да ужъ дѣлать то было нечего.


Тот же текст в современной орфографии

пришлось и дурню ночевать у того мужика, у которого его братья ночевали да возы оставили. Вот и говорит мужик дурню:

— Напою я, накормлю тебя, только завет помни, не просись гулять на улицу.

— Ладно, — говорит дурень, — не попрошусь, а его так и подмывает, как бы прогуляться.

Думал, думал он да и придумал. Видит, что мужик спит крепко, вылез он тихонько в окно да в шапку мужика и наклал грязи, а сам, взяв четыре воза с товарами, уехал со двора. Проснулся мужик рано, видит — гостя нет. Схватил он шапку, надел её на голову, не замечая, что грязь по нему течёт, да так и побежал по улице вора искать. Только дурень не сказал ему настоящего имени, а назвал себя «Какофьем». Вот бежит мужик да кричит встречным:

— Не видали ли каков-я?

— Да ты весь в грязи, — отвечают ему.

— Я вас спрашиваю, не видали ли каков-я?

— Да говорят тебе, весь в грязи.

Тогда только мужик догадался, спохватился, что его надул дурень да уж делать то было нечего.