Онъ и убѣждалъ князя, выставляя на видъ и то, что раздѣленіе митрополіи русской, желаемое княземъ, вредно для св. церкви. Но князь не послушался богомудраго Сергія. По смерти Алексія Митяй не задумался облечься въ одежды святительскія, даже не посвященный въ митрополита, и грозилъ разорить обитель Сергія. Смиренный Сергій, услышавъ угрозы гордаго, сказалъ: Михаилъ не только не получитъ сана, но и не увидитъ Царяграда. И это исполнилось[1].
Міръ видитъ въ пустынникахъ людей безполезныхъ для гражданскихъ обществъ, думая, что онъ-то съ своею волею, онъ-то съ своимъ умомъ, онъ-то съ своими шумными уставами и есть единственный благотворитель обществъ. Но міръ не понимаетъ значенія нравственныхъ силъ для обществъ; не знаетъ ни силы молитвы, ни обширности зрѣнія духовнаго. Мамай, гордый и грозный повелитель орды, подвинулъ не только свои, но и наемныя полчища, противъ Россіи рѣшась поставить ее въ тоже отношеніе къ себѣ, въ какомъ была она къ Батыю. В. к. Димитрій Іоанновичъ, въ опасеніяхъ предъ грознымъ бѣдствіемъ, пришелъ къ преп. Сергію и спрашивалъ: идти ли ему противъ сильнаго и грознаго врага? Преподобный, совершивъ молитву, сказалъ в. князю: «такъ какъ гордый Мамай отвергаетъ предложенія любви: то иди, государь, противъ нечестивыхъ, — они унижены будутъ, а за тебя — Богъ правды». — В. князь, тревожась вѣстями о приближеніи Мамая, хотѣлъ поспѣшить въ Москву. — Не тревожься, князь, спокойно говорилъ преподобный, покушай
- ↑ Никон. л. 4, 233 234. 63. 64. Посланія Кипріана къ игум. Сергію и Ѳеодору въ правосл. собес. 1860 г. 2, 84—105.
