предавали насмѣшкамъ и безчестію иноковъ его. Братія томились и по временамъ доходили до унынія, преподобный утѣшалъ ихъ надеждами на промыслъ Божій и на блаженную вѣчность. Онъ особенно любилъ псалмы Давида и ими врачевалъ скорби братіи своей. Повторяйте, говоритъ онъ имъ, повторяйте чаще слова Давида: Господъ просвѣщеніе мое и Спасителъ мой: кого убоюся? Аще возстанетъ на мя бранъ, на Него азъ уповаю (Пс. 26, 3). Разъ хищные татары окружили обитель, съ намѣреніемъ хищниковъ — грабителей: произведя грабежи въ окрестностяхъ, они держали въ осадѣ затворившуюся обитель, такъ что иноки не могли выходить ни за водою, ни за хлѣбомъ. Преподобный молился и наконецъ въ совѣтѣ съ братіями положилъ выдти на татаръ съ духовнымъ оружіемъ; совершивъ молебствіе въ храмѣ, соборъ иноковъ съ иконами и хоругвями вышелъ за ворота обители. — Татары до того были испуганы тѣмъ, что бросились бѣжать и разсѣялись, оставивъ даже всѣхъ больныхъ подъ стѣнами обители. Это чудное избавленіе обители отъ грозившаго ей опустошенія исполнило сердца иноковъ благодарною радостію и одушевило твердостію. Послѣ того латиняне вмѣстѣ съ уніатами пришли толпою въ обитель и вызывали преподобнаго настоятеля на соединеніе съ ними по духу любви, или же на споръ съ ними о вѣрѣ. Преподобный отвѣчалъ: «какое общеніе возможно для насъ съ вами? Вы оставили правила вселенскихъ соборовъ, приняли преданія лжи и вмѣсто того, чтобы быть подъ главою — Христомъ Господомъ, преклонились предъ властителемъ земнымъ». Когда противники говорили, что и у нихъ вѣра христіанская: онъ отвѣчалъ: «покажите же мнѣ вѣру
27
СЕНТЯБРЬ
