Въ одно изъ послѣдующихъ посѣщеній вел. князь сильно жаловался архіепископу на гражданъ Новгорода и грозилъ наказать Новгородъ войною. Архіепископъ-патріотъ упрашивалъ вел. князя не поднимать оружія, отъ котораго могутъ пострадать невинные. «Если Государь, не взирая на мольбу мою, говорилъ архипастырь, подниметъ руку на невинныхъ: то пусть не забываетъ, что между дѣтьми его поднимутся раздоры зависти. Конецъ жизни твоей, князь, не далекъ. За щастіе наслѣдника твоего я и паства моя будетъ усердно молить Бога, — Онъ пошлетъ ему свободу отъ тяжестей власти ордынской, укрѣпитъ и распространитъ державу его». Обѣщаніе свободы отъ ордынскихъ царей обрадовало вел. князя и онъ далъ слово быть милостивымъ къ Новгороду. Старецъ архіепископъ заплакалъ и плакалъ горько. Вел. кн. и митрополитъ въ удивленіи спрашивали о причинѣ скорби. «Кто въ состояніи унизить и смирить такой сильный и многолюдный городъ мой, говорилъ архипастырь, если не низложатъ его раздоры гражданъ? По крайней мѣрѣ при мнѣ да дастъ Господь тишину и миръ людямъ моимъ!» Архипастырь испросилъ у в. к. милость для любимой Отней пустыни — «свой судъ»[1].
По опредѣленію московскаго собора 1460 г. Логоѳетъ Пахомій, образованный аѳонскій инокъ, написалъ житіе свят. Алексія[2]. Блаж. архіепископъ, по согласію съ первосвятителемъ, поручилъ тому же Пахомію составить
