Князь въ слѣдъ затѣмъ показалъ другимъ опытомъ, что дѣла домашней жизни у него не подавляютъ заботы о Новгородѣ. Въ томъ же году по совѣту съ вѣчемъ онъ занялся построеніемъ крѣпостей по Шелони. Забота о построеніи крѣпостей по Шелони тогда была необходима. Литва и нѣмцы годъ отъ году усиливались и годъ отъ году чаще врывались въ новгородскія и псковскія владѣнія; а новгородцы теперь со стороны не могли ожидать себѣ подкрѣпленія. Нѣмцы скоро поняли Александра. Весною 1240 г.[1] Андрей Вильвенъ магистръ ливонскихъ рыцарей или какъ выразительно говорятъ о нихъ наши лѣтописи, «иже нарицаются слуги Божіи», прибылъ въ Новгородъ для свиданія съ кн. Александромъ. Безъ сомнѣнія вели они переговоры о неудовольствіяхъ, такъ нерѣдко возникавшихъ тогда между Новгородомъ и Ливоніею. Лѣтописцы, для которыхъ не всегда извѣстны были тайные предметы сношеній князя съ сосѣдями, знали только объ отзывѣ, какой произнесъ въ слухъ Вильвенъ объ Александрѣ. — «Я видѣлъ много странъ, говорилъ Вильвенъ, знаю людей и государей: но долженъ отдать преимущественную честь Александру».
Слава Александра, переданная магистромъ западу, возбудила въ шведскомъ королѣ тревоги зависти и боязливаго властолюбія. Биргеръ-Ярлъ ближайшій родственникъ короля Эрика, расчитывая, по бездѣтству Эрика, на престолъ шведскій, воспользовался этими тревогами для своихъ цѣлей. Отважными подвигами на границахъ новго-
- ↑ Собр. л. 4, 35. Arndt Liuland Chronik 2, 42. 45. Bonnelt Russisch—lifland. Chronologie 1. s. 58. 2. 73. 76.
