спутникъ представили царю просьбу обители, когда съ царевичемъ Ѳеодоромъ шелъ онъ въ храмъ. Добрый царевичь вышелъ изъ храма въ придѣлъ, какъ бы по случаю, снялъ съ себя верхнюю одежду и пославъ ее Трифону велѣлъ сказать: «царевичь, посылая одежду, желаетъ, чтобы милостыня его предупредила царскую; пусть преподобный употребитъ ее на церковную одежду». — По возвращеніи изъ храма, царь совѣтовался съ боярами о просьбѣ Трифона. Не трудно было видѣть, послѣ бѣглаго взляда на дѣла блаж. Трифона, что къ проповѣднику лопарей нс слѣдуетъ относить словъ царя, которыя не задолго предъ тѣмъ предлагались собору: «старецъ поставитъ келью въ лѣсу или срубитъ и церковь, но пойдетъ по міру съ иконою просить на сооруженіе, а у царя просить земли и руги, а что соберетъ, то пропьетъ»[1]. Царь надѣлилъ блаж. Трифона какъ церковною утварію, такъ угодьями. Царская грамота отъ 1 ноября 1556 г. говоритъ: «по просьбѣ сыновей моихъ, царевичей Іоанна и Ѳеодора Іоанновичей, пожаловали мы Печенскаго монастыря, что у холоднаго моря, у мурманской границы, обители св. Троицы игумена Гурія съ братіею и кто бы тамъ ни былъ игуменомъ съ братіею, въ замѣнъ руги, молебныхъ и панихидныхъ денегъ, по ихъ скудости, на пропитаніе въ вотчину, морскими губами (заливами) матоцкою, лицкою и урскою, также губами печенскою, пазренскою и навденскою, въ морѣ всѣми рыбными лов-
- ↑ Въ стоглавникѣ 20 вопросъ царя.
ствованія Курбскаго о Ѳеодоритѣ, навели полный мракъ на жизнь Трифона. — Ѳеодоритъ отправился на востокъ бъ 1557 г. лѣтоп. у Карамз. VIII, пр. 587.
