ную перемышльскую каѳедру[1]. Митрофанъ, спустя три года, скончался. Надлежало ожидать, что новгородцы вызовутъ теперь Антонія, по ихъ винѣ потерпѣвшаго непріятности. Напротивъ, въ самый день кончины Митрофана, ввели они въ домъ архіепископскій хутынскаго инока Арсенія. Въ 1225 году Антоній прибылъ изъ Перемышля въ Новгородъ, сѣлъ на своей каѳедрѣ и «новгородцы рады были своему владыкѣ»[2]. Спустя три года, Антоній, сильно заболѣвъ, добровольно (1228 г.) удалился въ Хутынь монастырь; Арсеній снова началъ управлять дѣлами епархіи. Съ половины августа до 6 декабря (1228 г.) шли проливные дожди, опустошившіе поля. Народъ, не оглядываясь на самаго себя, взволновался и сталъ кричать: «тепло стоитъ такъ долго за то, что Арсеній купилъ себѣ мѣсто у князя Ярослава и вытѣснилъ Антонія». Онъ вывелъ Арсенія изъ архіепископскаго дома и едва не умертвилъ. Арсеній убѣгъ въ Хутынь, а Антонія, противъ воли, привели въ архіепископскій домъ и дали ему въ пособіе, для судебныхъ дѣлъ, двухъ свѣтскихъ чиновниковъ. Мятежники не довольствовалить тѣмъ: они ограбили владычнаго стольника, нѣсколько другихъ чиновниковъ, въ томъ числѣ и тысяцкаго, по подозрѣнію въ томъ, будто они наводятъ на зло князя Ярослава[3]. Но Антоній сталъ сильно болѣнъ и совсѣмъ онѣмѣлъ. Прибывшій (въ 1229 г.) въ Новгородъ кн. Михаилъ предложилъ вѣчу: «вотъ у васъ нѣтъ владыки, а безъ него нельзя быть въ городѣ; на Антонія положилъ Богъ руку свою; можете ли вы терпѣть
190
РУССКІЕ СВЯТЫЕ
