Георгій, получивъ вѣсть о такой участи своего семейства и народа, сказалъ съ Іовомъ: «такъ ли, Господи, угодно милосердію Твоему? за чѣмъ я остался одинъ?»[1].
Благовѣрный Георгій подъ тяжестію бѣдъ не только не палъ духомъ, но еще окрѣпъ. Удалясь въ Ярославль, дорогою взялъ онъ съ собою ростовскихъ князей съ ихъ дружинами[2]. Слыша же о страшномъ по огромному числу непріятелѣ, онъ рѣшился идти въ глухое мѣсто, на р. Сить, туда, гдѣ тянутся болота на огромныхъ пространствахъ[3]. Туда же приглашены и ополченія князей переяславскаго Ярослава и юрьевскаго Святослава. Батый, взявъ Владиміръ, отправилъ сильные отряды къ Ярославлю, чтобы догнать в. князя[4]. Георгій рѣшился сберегать слабыя въ сравненіи съ непріятелемъ силы свои до лучшаго времени. На берегахъ Сити разбилъ онъ станъ свой и с. «Станилово на Сити» съ валами и окопами остается памятникомъ стана его[5]. — В. князь отправилъ Дорожа (Дороѳея Семеновича) съ 3000 «пытать татаръ»[6] — развѣдывать, гдѣ явятся они, чтобы вовремя или идти далѣе на сѣверъ, въ новгородскія владѣнія, или приготовиться къ битвѣ. Но тогда, какъ Георгій ждалъ татаръ отъ Ярославля, до котораго они гнались за нимъ, полководецъ Батыя Бурундай пошелъ изъ Владиміра переяславско-скнятинскою дорогою чрезъ Кашинъ, опустошилъ Пе-
