цѣлой церкви. Напоминалъ митрополиту, что просилъ онъ дозволенія явиться въ Москву и объясниться предъ государемъ на соборѣ и однако не былъ допущенъ до того; вмѣсто же того вопреки правиламъ церкви безъ суда лишили его каѳедры и заточили. — «Вспомни, святѣйшій, говорилъ далѣе страдалецъ, съ какими обѣтами поставили вы меня и что ты заповѣдывалъ мнѣ? Не обѣщался ли я тебѣ, господину моему и отцу, и всѣмъ епископамъ, въ святой церкви у Пречистой Богородицы, у цѣльбоноснаго гроба Петра чудотворца, сохранить заповѣди, никого не боясь, и стоять въ правдѣ, по наставленію псалмопѣвца: «глаголахъ предъ цари и не стыдяхся» (Псал. 118, 46). Тогда далъ я слово Богу и вамъ поступать по преданіямъ апостоловъ и святыхъ отцевъ. А ты преподалъ мнѣ хиротонію и власть вязать и рѣшать, которую и употребилъ я надъ моимъ чернцомъ, когда онъ нарушилъ уставы прежнихъ архіепископовъ Новгорода». Въ заключеніи писалъ: «мнѣ, еже жити Христосъ и еже умрети пріобрѣтеніе (Фил. 1, 21). Кто ны разлучитъ отъ любве Божія»? (Рим. 8, 35). Ожидаю воздаянія праведнымъ отъ Христа Господа моего.
Митрополитъ Симонъ предъ своею смертію († 1511 г.) съ согласія в. князя пригласилъ къ себѣ Серапіона, испросилъ у него прощеніе и самъ простивъ его дозволилъ ему жить въ любезной ему лаврѣ Сергія[1]. Тогда же примирился съ высокимъ по жизни архипастыремъ преп. Іосифъ волоколамскій; а по его убѣжденію согласился на увольненіе Серапіона въ лавру в. князь[2].
