той муки, о которой прежде сказалъ, что нѣтъ ея. — Пекари, когда мѣсили тѣсто и лили теплую воду, увидѣли лягушку, варившуюся въ той водѣ. Такъ было осквернено, что сдѣлано по преслушанію»[1]. Блаж. Никону приходилось терпѣть не мало скорбей отъ братіи. И противъ него, какъ противъ блаж. Стефана, возставали съ ропотомъ и негодованіемъ: но онъ удержался въ обители[2].
Онъ былъ свидѣтелемъ завѣщанія, показавшаго послѣдствіями, какъ страшно нарушать данное слово и клясться въ неправдѣ. Два кіевлянина, Іоаннъ и Сергій, предъ печерскою иконою Богоматери, тогда уже прославившеюся, заключили между собою духовное братство. — Спустя нѣсколько времени Іоаннъ сдѣлался болѣнъ и чувствуя близость смерти пригласилъ къ себѣ блаж. игумена Никона; при немъ раздавъ много имѣнія бѣднымъ, 1000 гривенъ серебра и 100 гривенъ злата передалъ Сергію; емуже поручилъ пятилѣтняго сына Захарію и завѣщалъ отдать сыну серебро и золото, когда тотъ достигнетъ зрѣлаго возраста. Достигнувъ 15 лѣтъ, Захарія просилъ Сергія передать ему отцовскую собственность. «Отецъ твой, отвѣчалъ Сергій, отдалъ имѣніе свое Богу, у того и проси: яже не долженъ ни чѣмъ ни тебѣ, ни отцу; отецъ твой былъ такъ глупъ, что раздалъ имѣніе бѣднымъ и тебя оставилъ нищимъ.» Молодой человѣкъ долго плакалъ, выслушавъ такой оскорбительный отзывъ объ отцѣ своемъ; потомъ сказалъ Сергію: дай мнѣ по крайней мѣрѣ половину оставленнаго отцемъ; а другая пусть будетъ твоею. Сергій отказалъ, осыпая отца и сына бранью. Захарія
