и Глѣба, поставилъ у церкви мучениковъ домъ для епископа и призвалъ на каѳедру епископа Василія, человѣка праведнаго и благочестиваго. — По тому и другому извѣстію противъ праведнаго святителя возстали съ подозрѣніями въ нечистой жизни его, отъ того только, что видали въ его кельѣ дѣвушку; чернь и знать потребовали, чтобы Василій оставилъ Муромъ. «Возсташа на св. владыку, говоритъ еще иной памятникъ[1], и поругашася ему, ни святительства его убояшася, ни благолѣпія честныхъ его сѣдинъ устыдѣшася и спасеннаго его ученія отвергошася и изъ града Мурома изгнаша». Древняя повѣсть говоритъ: «пріидоша къ епископу въ домъ тоя ради вины изгонити изъ епископьи. Епископъ же пріимъ икону Превѣчнаго написана Младенца и Богородицы, на нюже имѣяше надежю о всяцемъ спасеньи своемъ, пойде изъ епископьи и провожаху его до р. Оки». По другому сказанію, праведникъ увѣрялъ народъ въ своей невинности; но его не слушали и хотѣли даже убить. Тогда сказалъ онъ: «отцы и братья! дайте мнѣ время до утра». Затѣмъ молился онъ со слезами во всю ночь въ храмѣ мучениковъ, съ наступленіемъ дня совершилъ литургію и взялъ съ собою ту святую икону, которую принесъ съ собою просвѣтитель Мурома св. князь Константинъ[2]. «И хотяху, продолжаетъ древняя повѣсть, дати ему отплыти судно мало. Святый же стоя на брезѣ, снемъ манатью и простре на воду и вступи на ню, нося Божій и Богородичный образъ. И абіе духомъ бурнымъ несенъ бысть съ образомъ противу струямъ, отюдуже рѣка течетъ. Повѣдаху
470
РУССКІЕ СВЯТЫЕ
