котораго неограниченно царили въ продолженіе нѣсколькихъ десятилѣтій и о грамматикѣ котораго Г. выражался не иначе какъ съ прибавленіемъ эпитета «такъ называемая», или просто выражался такъ: «это — не грамматика русскаго языка, а грамматика языка Греча».
Личное состязаніе произошло на квартирѣ Ростовцева, куда, кромѣ Буслаева и Галахова, были приглашены въ качествѣ спеціалистовъ Шульгинъ, Гречъ и Востоковъ. Гречъ былъ разбитъ на всѣхъ пунктахъ и при томъ пораженію въ значительной степени способствовала его же собственная грамматика. Гречъ не брезговалъ и окольными путями, чтобы натравить кого слѣдуетъ на Г., называлъ его сотрудникомъ «такъ называемыхъ Отечественныхъ Записокъ», будто бы возбуждавшихъ въ читателѣ пристрастіе къ иноземцамъ и нелюбовь къ отечеству, величалъ послѣдователемъ Огюста Конта и Литтре, проповѣдникомъ гибельнаго ученія, только потому, что въ объявленіи о подпискѣ на «Отечеств. Зап.» 1848 г. на ряду со статьями, обѣщанными редакціей, значилась и статья Галахова «Изложеніе позитивной философіи (по Литтре)», которая, между прочимъ, не была напечатана. Кромѣ того, Гречъ явно намекалъ, что люди подобные Г., могутъ быть не образователями, а развратителями юношества. Живя еще въ Москвѣ, Г. сдѣлался преподавателемъ во второмъ спеціальномъ классѣ перваго кадетскаго корпуса, при чемъ ему было поручено неоффиціальное наблюденіе за преподаваніемъ русскаго языка и словесности во всѣхъ Московскихъ корпусахъ. Въ 1856 г. Г. по предложенію начальника военно-учебныхъ заведеній Я. И. Ростовцева, занялъ каѳедру русскаго языка и словесности въ Николаевской академіи генеральнаго штаба, для чего и оставилъ Москву, гдѣ прожилъ 34 года, и переселился въ Петербургъ. Здѣсь Г. принималъ дѣятельное участіе по устройству Литературнаго Фонда и на первомъ засѣданіи членовъ-учредителей (8 ноября 1859 г.) былъ выбранъ секретаремъ и исполнялъ эту обязанность до 2 февраля 1861 г., послѣ чего состоялъ членомъ этого общества до 1869 г. Кромѣ лекцій, Г. занялся составленіемъ двухъ капитальныхъ трудовъ: «Исторической хрестоматіи новаго періода русской словесности», въ двухъ томахъ, и «Исторіи русской словесности древней и новой», также въ двухъ томахъ (во второмъ томѣ двѣ части), напечатанныхъ въ 1863—1875 гг. Послѣдній трудъ Академія Наукъ удостоила преміи графа Уварова. Въ 1863 г. А. Д. былъ назначенъ членомъ ученаго комитета Министерства Народнаго Просвѣщенія, а въ 1865 г. избранъ въ ординарные профессора С.‑Петербургскаго историко-филологическаго института. Полезную дѣятельность Г. Московское общество любителей россійской словесности почтило избраніемъ его въ 1867 г. въ дѣйствительные члены, въ 1868 году Академія Наукъ избрала его въ члены-корреспонденты по второму отдѣленію, «въ уваженіе къ ученымъ трудамъ». Въ Московскомъ обществѣ испытателей природы Г. состоялъ въ бытность свою еще въ Москвѣ. Кромѣ того, въ этомъ же году онъ былъ приглашенъ Святѣйшимъ Синодомъ въ число членовъ временной комиссіи по пересмотру существующаго и начертанію новаго устава духовныхъ академій. Въ 1882 г. Г., по прошенію, уволился отъ должности профессора историко-филологическаго института, продолжая до самой смерти заниматься въ ученомъ комитетѣ Министерства Народнаго Просвѣщѳнія и въ Академіи генеральнаго штаба. За послѣднее время лекціи Г. представляли живую лѣтопись литературы: ему приходилось говорить не о дѣятеляхъ русскаго слова, а о своихъ умершихъ друзьяхъ и непріятеляхъ, о томъ мірѣ, въ которомъ онъ жилъ, который составлялъ и его прошлую жизнь. Въ свою очередь слушателямъ было любопытно видѣть свидѣтеля отдаленнаго прошлаго, видѣвшаго своими глазами Пушкина, пріятеля Бѣлинского, Кудрявцева, Грановскаго и другихъ, преданнаго всей душой ихъ свѣтлой памяти до конца жизни.
Все это время Г. не переставалъ сотрудничать въ періодическихъ изданіяхъ. Кромѣ участія въ вышеукаванныхъ журналахъ и газетахъ, онъ помѣщалъ свои статьи въ «Атенеѣ» Е. Ѳ. Корша, «Библіографическихъ Запискахъ» А. Афанасьева, «Русскомъ Вѣстникѣ», «Современникѣ» (редакціи Некрасова и Панаева), «Вѣстникѣ
