III.
Послѣ ужина, Милица пошла въ рощу, наломать хворосту для топлива на завтра; солнце уже сѣло за горами, но послѣдніе лучи его еще освѣщали вершины сосенъ на высотахъ. Съ сѣвера подулъ сильный вѣтеръ; деревья зашумѣли и закачались надъ ея головой; какой-то зловѣщій свистъ пронесся по лѣсу; Милица поспѣшила домой и пришедши затопила печку, чтобы дѣдушка не озябъ ночью. Но вѣтеръ завылъ въ трубѣ и погналъ дымъ въ комнату.
— Оставь, не топи! Авось не замерзнемъ, сказалъ старикъ, собираясь ложиться въ постель.
Имѣя привычку окончивать день молитвой, Милица предложила прочесть страницу изъ книги духовнаго содержанія.
— Сегодня читать не станемъ. Вѣтеръ такъ воетъ и свиститъ что заглушаетъ твой голосъ. Я же сталъ тугъ на ухо. Авось Господь милосердый сохранитъ нашу хижину — она стоитъ подъ навѣсомъ скалы.
Говоря это, дѣдушка Илекъ ощупью добрался до стѣнныхъ часовъ и заводя ихъ разговаривалъ самъ съ собою:
— Вотъ натянулъ пружину, далъ вамъ силы за цѣлый день, и пошли чокать. Такъ и человѣкъ — поѣстъ, отдохнетъ, освѣжится на воздухѣ и еще потянетъ на нѣсколько времени. Вотъ и буду заводить васъ каждый день, пока случай не попортитъ вашихъ пружинъ…. такъ и я буду маяться пока не подойдетъ мой часъ. Кто-то васъ будетъ заводить безъ меня? Милица, не спишь? Слышишь какъ буря стучитъ и бьется въ окно? Пожалуй всю ночь не дастъ глазъ сомкнуть.
Милица вскочила съ постели и, завернувшись въ одѣяло, сѣла на кровать къ дѣдушкѣ. Вихрь крутилъ деревья, ломалъ сучья съ воемъ и трескомъ, несся по долинѣ и казалось хотѣлъ разрушить это убогое жилище, потрясая его до основанія. Утихнетъ, утихнетъ немножко…. только-что старикъ скажетъ: „Благодаря Бога, проходитъ!“ какъ вѣтеръ опять со страшнымъ шумомъ и трескомъ начнетъ все ломать на пути.
— Ну, кажется и скала не спасетъ нашу хижину! грустно прошепталъ дѣдушка Юрій, склонивъ голову. — Удары грома все чаще и чаще…. Какъ окна-то стучатъ!
Милица крѣпко держала руку дѣда, а другою гладила его сѣ-
