— Погоди, погоди, милый! Я люблю тебя болѣе души своей, болѣе своего спасенія! Постой, постой, твоя кровь — моя!
Въ то же время холодное дыханіе коснулось моихъ ушей и Зденка прыгнула на крупъ моей лошади.
— Сердце мое, душа моя! говорила она мнѣ: — я только тебя вижу, только тебя хочу; я не властна надъ собой, я повинуюсь высшей власти; прости меня, милый, прости меня!..
И, обвивъ меня руками, она старалась опрокинуть меня и укусить за горло. Страшная борьба завязалась между нами. Долго защищался я съ трудомъ, но наконецъ напрягъ всѣ силы, схватилъ Зденку одною рукой за поясъ, а другою за косы и, приподнявшись на стременахъ, швырнулъ ее на земь.
Тотчасъ затѣмъ силы оставили меня, и я впалъ въ бредъ. Тысячи безумныхъ и страшныхъ образовъ преслѣдовали меня, угрожая мнѣ. Сначала Георгій и братъ его Петръ все бѣжали по краямъ дороги и старались перерѣзать мнѣ путь. Имъ это не удавалось, и я радовался уже этому, когда обернувшись увидѣлъ стараго Горшу который, опираясь на свой колъ, дѣлалъ при помощи его неимовѣрные прыжки, подобно Тирольцамъ перекидывающимся черезъ обрывы. Но и Горша остался позади. Тогда невѣстка его, волочившая за собой двоихъ дѣтей, подкинула ему одного изъ нихъ, котораго онъ и поймалъ на остріе кола. Орудуя имъ какъ пращей, онъ изо всѣхъ силъ пустилъ ребенкомъ въ меня. Я избѣгъ удара, но дѣтенышъ со свирѣпою цѣпкостью бульдога такъ и вцѣпился въ шею моей лошади, и мнѣ еле-еле удалось оторвать и скинуть его. Горша кинулъ въ меня другимъ ребенкомъ, но этотъ свалился подъ копыта лошади, и она раздавила его… Не знаю что̀ было далѣе, но когда я очнулся — было уже свѣтло и я лежалъ на краю дороги, а рядомъ со мной издыхала моя лошадь.
Такъ кончилось, mesdames, это мое любовное похожденіе которое должно было, казалось бы, навсегда отбить у меня охоту искать новыхъ. Изъ остающихся въ живыхъ бабушекъ вашихъ нѣкоторыя могли бы сообщить вамъ насколько въ дѣйствительности сталъ я съ теченіемъ времени болѣе благоразумнымъ.
Какъ бы ни было, но я и теперь еще содрагаюсь при мысли что попадись я во власть моихъ враговъ — я бы въ свою очередь сталъ вампиромъ; но Провидѣніе не допустило до этого, и я, mesdames, не только не жажду вашей крови, но готовъ за васъ и всю свою отдать до послѣдней капли.
