всѣхъ оконечностей организма. Отравите оконечность и сердце отравлено. Внутренній смыслъ разнообразныхъ явленій одинъ и тотъ же, на какой бы точкѣ ни представились онѣ наблюдателю. Въ организмахъ цѣлыхъ государствъ трудъ наблюденія значительно уменьшается тѣмъ, что одинъ и тотъ же органъ является и корнемъ и плодомъ, и причиной и слѣдствіемъ. Если законодательство съ одной стороны причина и корень данныхъ жизненныхъ явленій въ государствѣ и въ то же время плодъ и слѣдствіе тѣхъ же явленій, то и промышленная дѣятельность съ другой стороны представляетъ такое же сліяніе корня съ плодомъ.
Пишущаго эти строки судьба помѣстила въ центрѣ земледѣльческой дѣятельности во время самыхъ капитальныхъ гражданскихъ преобразованій. Великая реформа такъ ярко отражается на всемъ окружающемъ, что только слѣпой или нежелающій видѣть можетъ не замѣчать вновь складывающагося строя жизни. По малому знакомству съ предметами, мы вообще склонны отдѣлываться фразами въ родѣ: „Петръ Великій великъ, Шекспиръ глубокъ, крестьянская реформа благодѣтельна.“ Высказавшій подобную краткую, но сильную рѣчь чувствуетъ себя правымъ и какъ мыслитель и какъ человѣкъ сердца. Нѣкоторые идутъ далѣе, они видятъ въ новомъ положеніи только случайную форму а не реформу и вообще относятся къ нему съ высоты величія, какъ къ маловажному событію. Такіе господа очевидно остались въ ожиданіяхъ. Сущности дѣла они не понимаютъ и ждали, что по крайней мѣрѣ будетъ: „валяй въ колокола! чортъ возьми, ужь коли торжество, такъ торжество“! И вотъ, ни одного лишняго удара въ колоколъ — какъ же тутъ на слово повѣрить, что торжество совершилось? Попробуйте увѣрить нѣмецкаго подмастерья, что балъ былъ блестящій и по обстановкѣ и по результатамъ. Для него только тотъ балъ истинное торжество, съ котораго его вывели митъ шкандаленъ унд тромпетенъ. Безсознательно подмастерье правъ. Балъ не могъ быть порядочнымъ баломъ, если на немъ былъ терпимъ подобный господинъ.
Но перейдемъ къ самымъ фактамъ. Прошлою весной я подрядилъ двухъ сосѣднихъ плотниковъ выстроить мнѣ кормовой сарай, съ условіемъ приступить къ работѣ тотчасъ послѣ сѣва. Сѣвъ давно кончился, а плотниковъ нѣтъ. Нарочные получали обычный отвѣтъ: „нынче, да завтра придемъ“.
