И объемъ брата своего Князя Владимера Андрѣевича, целова и вземъ его за руку и введе ево в комнату свою, на единъ рече ему: „Слышал ли еси, брате, находящу на ны скорбь от нахожденія поганыхъ?“ — Отвѣщав же ему Великій Князь Владимеръ Андреевичь к брату своему Великому Князю Дмитрею Ивановичу, рече: „Глава есть всѣмъ нам и всей земли Руской; како еси обдержимъ великою печалию о всемъ! яко ж Государь воля есть и подобно есть всѣм главамъ нашимъ. Лучше под мечем умрети за вѣру Хрістову и за святыя церкви в за тебя Государя пострадати всѣмъ, (нежели?) такомули злочестивому Государю Мамаю Царю работати намъ. Лучше есть, Государь, нам почетная смерть прияти, нежели работен животъ видети.“ Князь же Великій Дмитрей Ивановичь воздѣвъ руцѣ свои и рече: „Хвалюся, Владыко мой, Гди Ісе Хрте, яко брату моему Великому Князю Володимеру Андреевичу вложилъ есть умрети имени твоего ради.“ Великій же Князь Д. И. объемъ за выю брата своего В. Князя Владимера Андреевича, любезно облобыза и рече: „Златопомазанная главо, рекохъ ти, брате, и суще сердце твое и паки глаголи також в людехъ, да утвердятся юныхъ, сердца на подвигъ спасению!“ И востав Князь Великій Д. И. поимъ брата своего Князя В. А. и поиде к Преосвященному Митрополиту Кипріану.
О мужехъ Ноуогородскихъ великого Нова-города. Тогдаже бысть великій самовластный, Государя надъ ними не бысть. Егда сія побѣда Донская, Ноугородцы ж тогда владѣюще сами собою, воинство ж бысть тогда учинилъ избранна нарочито восемьдесятъ тысечь и со многими странами в смиреніи живуще храбрости ради
