къ которой онъ принадлежитъ, и, слѣдовательно, эта послѣдняя должна являться очень крѣпко сплоченною. Но составныя части могутъ въ такой ничтожной степени пользоваться самостоятельнымъ существованіемъ лишь въ томъ случаѣ, если цѣлое представляетъ собою компактную и сплошную массу. И, дѣйствительно, въ другомъ мѣстѣ мы показали, что въ обществѣ, гдѣ наблюдаются подобные обычаи, имѣется налицо такая крѣпкая спаянность его отдѣльныхъ частицъ[1]. Въ силу немногочисленности составныхъ элементовъ общества, они всѣ живутъ однородною жизнью и имѣютъ общія идеи, чувства, занятія. Въ то же время, опять-таки въ силу той же незначительности самой группы, она близка къ каждому своему члену и легко можетъ не терять его изъ виду; въ результатѣ коллективное наблюденіе не прекращается ни на минуту, касается всѣхъ сторонъ жизни индивида и сравнительно легко предупреждаетъ всякаго рода расхожденіе его съ группой. Въ распоряженіи индивида не имѣется, такимъ образомъ, средствъ создать себѣ особую среду, подъ защитой которой онъ могъ бы развить всѣ свои индивидуальныя качества, выработать свою собственную физіономію. Ничѣмъ не отличаясь отъ другихъ членовъ группы, индивидъ является только, такъ сказать, нѣкоторою частью цѣлаго, не представляя самъ по себѣ никакой цѣнности. При такихъ условіяхъ личность цѣнится такъ дешево, что покушенія противъ нея со стороны частныхъ лицъ вызываютъ только очень слабую репрессію. Вполнѣ естественно, что личность еще менѣе защищена отъ коллективныхъ требованій; и общество, нисколько не колеблясь,—требуетъ отъ нея по самому ничтожному поводу прекращенія жизни, которая такъ мало имъ цѣнится.
Можно считать вполнѣ установленнымъ, что здѣсь мы имѣемъ дѣло съ типомъ самоубійства, рѣзко отличающимся отъ разсмотрѣннаго выше. Въ то время какъ послѣдній объясняется крайнимъ развитіемъ индивидуализма, первый имѣетъ
- ↑ См. Division du Travail Social, passim.
