коллективной, подобный видъ самоубійства не можетъ быть частымъ явленіемъ. Конечно, будетъ вполнѣ правильно сказать, что и солдаты, предпочитающіе смерть позору пораженія подобно коменданту Борепэру или адмиралу Вильневу, и несчастные, убивающіе себя, чтобы избавить свою семью отъ безчестія, поступаютъ такъ въ силу альтруистическихъ мотивовъ. И тѣ, и другіе отказываются отъ жизни въ силу того, что у нихъ есть нѣчто такое, что они любятъ сильнѣе самихъ себя. Но вышеприведенные случаи носятъ исключительный характеръ[1]. Однако, и въ настоящее время существуетъ соціальная среда, гдѣ альтруистическій типъ самоубійствъ можетъ считаться явленіемъ обыденнымъ,—это армія.
Для всѣхъ европейскихъ странъ установлено, что склонность у военныхъ къ самоубійству значительно интенсивнѣе, чѣмъ у лицъ гражданскаго населенія того же возраста. Разница колеблется отъ 25% до 900%. (См. таблицу XXIII).
Данія является единственной страной, гдѣ процентъ самоубійствъ въ обѣихъ группахъ населенія почти совпадаетъ: 388 случаевъ самоубійствъ на 1 м. среди гражданскаго элемента и 382 случая на 1 м. среди солдатъ за періодъ 1846—56 г. Въ эту цифру не входитъ число самоубійствъ среди офицеровъ[2].
- ↑ Столь частыя самоубійства среди дѣятелей великой революціи объясняются—по крайней мѣрѣ, отчасти—альтруистическимъ настроеніемъ умовъ. Въ эти времена междуусобной борьбы, коллективнаго энтузіазма,—индивидуальная личность потеряла свою цѣнность. Интересы родины или партіи стояли выше всего; этимъ же обстоятельствомъ объясняется многочисленность казней: убивать было такъ же легко, какъ и кончать съ собой.
- ↑ Цифровыя данныя о самоубійствѣ среди военныхъ заимствованы нами либо изъ оффиціальныхъ документовъ, либо у Вагнера (op. cit. стр. 229 и слѣд.); относительно гражданскаго населенія
