второго періода по сравненію съ первымъ удвоилось, то процентъ среди холостыхъ разсматриваемаго нами возраста соотвѣтственно этому, конечно, тоже увеличился. Поэтому, сравнивая число самоубійствъ унтеръ-офицеровъ за періодъ 1867—74 г. съ числомъ самоубійствъ среди холостыхъ за періодъ 1889—91 г., мы можемъ только затушевать, а отнюдь не преувеличить то дурное вліяніе, которое военная профессія оказываетъ на наклонность къ самоубійству. Если, несмотря на эту погрѣшность, мы все же находимъ коэффиціентъ увеличенія, то мы можемъ быть увѣрены не только въ томъ, что это увеличеніе дѣйствительно существуетъ, но и въ томъ, что оно значительно выше, чѣмъ это показываютъ наши статистическія данныя. Въ 1889—91 г. 1 милл холостыхъ 31 года давалъ отъ 394 до 627 самоубійствъ, въ среднемъ 510. Это число относится къ 993, какъ 100 къ 194. Значитъ, мы имѣемъ коэффиціентъ увеличенія, равный 1,94, и его можно повысить почти до 4, не боясь переступить дѣйствительно существующаго уровня[1].
Наконецъ, корпусъ офицеровъ за періодъ 1862—78 годъ давалъ въ среднемъ 430 самоубійствъ на 1 мил. Средній ихъ возрастъ, который не долженъ особенно сильно мѣняться, равнялся въ 1866 году 37 годамъ и 9 мѣсяцамъ. Въ виду того, что многіе изъ офицеровъ женаты, сравнивать ихъ надо не съ холостяками этого же возраста, но съ общей массой мужского населенія, женатаго и холостого вмѣстѣ. Въ 1863—68 году 1 мил. мужчинъ всевозможныхъ семейныхъ положеній 37-лѣтняго возраста давалъ немного
- ↑ Въ теченіе 1867—74 гг. среднее число самоубійствъ было приблизительно 140; за періодъ 1889—91 оно повысилось до 210—220, т. е. мы имѣемъ увеличеніе почти на 60%. Если процентъ среди холостяковъ увеличился въ такой же степени—а нѣтъ основанія думать, чтобы это было иначе—то за первый періодъ онъ равнялся бы 319, что подняло бы коэффиціентъ увеличенія у унтеръ-офицеровъ до 3,11. Если мы не говоримъ объ унтеръ-офицерахъ послѣ 1874 г., то поступаемъ такъ потому, что, начиная съ этого момента, становится все меньше и меньше солдатъ, выслужившихся въ унтеръ-офицеры.
