внѣ сознанія индивидовъ, съ другой стороны, на большомъ количествѣ выдающихся фактовъ мы можемъ непосредственно констатировать этотъ внѣшній характеръ коллектива. Къ тому же, послѣдній не представляетъ ничего удивительнаго для того, кто убѣдился въ разнородности индивидуальныхъ и соціальныхъ состояній. Въ самомъ дѣлѣ, вторые могутъ явиться къ намъ только извнѣ, такъ какъ они не вытекаютъ изъ нашихъ личныхъ предрасположеній; происходя отъ чуждыхъ намъ элементовъ, они выражаютъ нѣчто совершенно иное, чѣмъ мы сами. Конечно, поскольку мы сливаемся съ группой и живемъ ея жизью, мы не можемъ избѣгнуть ея вліянія; но съ другой стороны, поскольку мы обладаемъ индивидуальностью, отличающею насъ отъ нея, мы оказываемъ ей сопротивленіе и стремимся уклониться отъ ея вліянія. А такъ какъ нѣтъ ни одного человѣка, который не жилъ-бы одновременно этою двойною жизнью, то каждый изъ насъ въ одно и то же время проникнутъ тѣмъ и другимъ стремленіемъ. Насъ увлекаетъ соціальное чувство, но вмѣстѣ съ тѣмъ мы отдаемся настроенію, отвѣчающему нашей личной природѣ. Остальные члены общества давятъ на насъ, чтобы сдержать наши центробѣжныя стремленія, а мы въ свою очередь стараемся давить на другихъ, чтобы нейтрализировать ихъ индивидуальныя стремленія. Такимъ образомъ, мы испытываемъ на себѣ то же самое давленіе, которое мы стараемся оказать на другихъ. Возникаютъ двѣ противодѣйствующія другъ другу силы. Одна изъ нихъ вытекаетъ изъ коллективности и стремится завладѣть индивидомъ, другая проистекаетъ отъ индивида и враждебна предыдущей. Конечно, первая во многомъ превосходитъ вторую потому что она является сочетаніемъ всѣхъ единичныхъ силъ, но такъ какъ она встрѣчаетъ на своемъ пути столько же отпоровъ, сколько существуетъ отдѣльныхъ субъектовъ, она отчасти растрачивается въ этой усиленной борьбѣ и проникаетъ въ насъ только въ ослабленной и обезображенной формѣ. Когда она очень интенсивна, когда приводящія ее въ дѣйствіе обстоятельства повторяются часто,
