спрашивали: „А дастъ ли панъ князь вашъ мештеръ (магистръ) купцомъ Полочаномъ за море путь чистъ?“. Переписка между Ригою и Гданскомъ свидѣтельствуетъ, что эти сомнѣнія имѣли основанія, и что Рига не думала исполнять свои обѣщанія. Въ 1470 г., Рижане, въ письмѣ въ Данцигъ, откровенно сознаются, что у нихъ съ давнихъ поръ просиходитъ много споровъ съ Полочанами изъ-за того, что тѣ хотятъ плавать за море съ своими товарами, но что они никогда не могутъ допустить этого. Вопросъ о вольномъ пути служилъ и впослѣдствіи предметомъ вѣчныхъ споровъ и вмѣстѣ съ тѣмъ предлогомъ къ притѣсненіямъ купечества.
Не допуская полоцкихъ купцовъ до заморскихъ поѣздокъ, Рига въ то-же время старалась препятствовать и ганзейскимъ купцамъ проникать въ область Западной Двины; это видно изъ того, что ганзейское собранше 1383 г. писало магистру Ордеа и городу Ригѣ, чтобы они допустили сободное плаванше по Двинѣ всѣмъ купцамъ; чрезъ пят[ь] лѣтъ другое собранше рѣшило отпрвить въ Лифляндію посольство, которое должно было наставивать или совсѣмъ запереть Двину, или же допускать по ней плаванше не однимъ рижскимъ купцамъ.
Такимъ образомъ, торговыя сношенія Полоцка и Риги ограничивались поѣздками ихъ купцовъ другъ къ другу; но иногда одна сторона позволяла купцамъ болѣе дальнія поѣздки, если другая была готова дать такое же позволенше: Полоцкъ пропускалъ Нѣмцевъ до Смоленска и Москвы, если Рига давала Полочанамъ свободный путь за море. Но, конечено, наиболѣе часто посѣщаемыми рынками оставались Рига и Полоцкъ.
