нявъ парусъ, пробѣжали Енотаевскъ, оставивъ его въ лѣвой сторонѣ и, ѣхавъ парусомъ нѣсколько верстъ, остановились по быстринѣ воды въ Яру ночевать. Здѣсь стоявъ, вдругъ услышали пальбу и внизъ спускающіяся двѣ лодки. Однако, мы, стоя спокойно, остались ими не обезпокоены.
13. На разсвѣтѣ поднявъ парусъ, побѣжали къ Копановской станицѣ; однако, дошедъ до бичевы, парусъ обронили. Сей день, въ понедѣльвикъ, ушли немного. Вечеромъ прошли Ветлянку.
13. Дошли до селенія Никольскаго поутру. Ночью сею идучи, много отъ комаровъ претерпѣли. Грачевскую станицу оставили въ сторонѣ. Вечеромъ поздно прибыли въ Черный Яръ. Былъ тогда же у протопопа и призывалъ священниковъ съ діакономъ; объявлялъ неудовольствіе преосвященнѣйшаго въ непочтеніи протопопа и въ несогласномъ житіи между собою. Они отвѣтствовали, что рады бы были жить согласно, но самъ протопопъ много дѣлаетъ (такого), что заставляетъ его не любить: «мы — де не разгласку о протопопѣ по городу дѣлаемъ, но въ оправданіе свое объявляемъ, что дѣлаетъ пропотопопъ, дабы самимъ не остаться»... На сіе я имъ много отвѣтствовалъ, а они объявили, что протопопъ недавно у кружки пойманъ. На сіе протопопъ въ оправданіе сказалъ, что не красть (онъ) пришелъ, но что у него не было денегъ такъ взять для дома до раздѣлу кружки подъ свой доходъ. О томъ, что будто діаконъ билъ протопопа деньгами, я спрашивалъ его и пономаря тайно, но тотъ и другой сего не утвердили; а протопопъ о семъ случаѣ прибавилъ, что онъ только не далъ пьяному діакону деньги и, отнявъ оныя, оставилъ у себя въ домѣ.
NB. Священникъ Ѳеодоръ объявилъ желаніе быть въ Саратовѣ при какой-бы то ни было церкви. Вечеромъ въ день сей у хозяина съ пассажирами была ссора о многомъ. Sed aliena non curo. Omnes fere homines mecum
