веннаго изобрѣтенія солнечные часы, по которымъ онъ отмѣчалъ время своего прихода и выхода изъ встрѣчавшихся ему на пути селъ, деревень и городовъ, и крайне огорчался, когда нельзя было ему дѣлать такихъ отмѣтокъ,— напримѣръ, въ пасмурные дни, когда часы его «не дѣйствовали».
Плодомъ записей дорожныхъ впечатлѣній явился у Герасима Алексѣевича особый «дневникъ», которому самъ онъ далъ такое заглавіе: «Дневная записка пѣшеходца, саратовскаго церковника изъ Саратова до Кіева по разнымъ городамъ и селамъ. Бытіе въ Кіевѣ и обратно изъ Кіева до Саратова». Мы, для краткости, будемъ называть этотъ дневникъ «Путевымъ дневникомъ».
Изъ этого «Дневника» видно, что Герасимъ Алексѣевичъ хорошій наблюдатель: въ каждомъ селѣ, въ каждомъ городѣ, какіе встрѣчались ему на пути, онъ непремѣнно осмотритъ и потомъ запишетъ въ свой «Дневникъ» все, что, по его мнѣнію, казалось достойнымъ замѣчанія. Въ городахъ онъ иногда взбирался на колокольню, чтобы занести въ свой «Дневникъ» планъ города…. Часто онъ дѣлаетъ въ «Дневникѣ» сравненія между саратовскими и иногородними общественными постройками или храмами и при этомъ замѣчаетъ: «домъ намѣстническій (въ Курскѣ) построенъ деревянный и подмазанъ; однако, нашего не стоитъ»; или: «иконостасъ сдѣланъ на подобіе нашего Воздвиженскаго» и т. д.
Бодрость въ пути и безстрашіе также отличительная черта нашего «пѣшеходца». По дорогѣ не разъ встрѣчались ему богомольцы — попутчики до Кіева. Нѣкоторые изъ нихъ пытались идти съ нимъ вмѣстѣ, но скоро отставали, потому что «не поспѣвали» за нимъ. Напрасно говорили ему «добрые люди», что путь въ извѣстныхъ мѣстахъ опасенъ даже для конныхъ, не только для пѣшихъ; Герасимъ Алексѣевичъ говорилъ себѣ: «власть Господня надо мною» и шелъ одинъ по глубокимъ оврагамъ, пу-
